Образование единого Русского государства

Слава о Донском прошла по всей Руси. Это был талантливый и храбрый полководец, «стражу земли Русскые мужеством своим держаше». Дмитрий Иванович проявил на поле Куликовом личную храбрость и полное отсутствие тщеславия, которое так характеризует королей и полководцев стран Западной Европы вроде французского короля Иоанна Доброго, польского короля, а в прошлом великого князя литовского Ягайло, шведского короля Карла XII и других. Он предпочел принять участие в битве в качестве простого воина, переодев в свои доспехи Михаила Бренка; этим самым он предотвратил обычную панику, овладевавшую войском, когда падал под ударами вражеских мечей княжеский стяг.

Полководческое искусство Дмитрия Донского характеризуется прежде всего инициативой. Учитывая, что лучшая форма обороны — наступление, Дмитрий Донской действует активно, быстро и решительно. Удачно выбрав момент удара, он разбивает главного врага и, решив частный вопрос, решает и всю стратегическую задачу, так как литовцы Ягайло, узнав о поражении Мамая, отошли.

Замечательно организовав разведку, Дмитрий Иванович был хорошо осведомлен о противнике, что и дало ему возможность все время удерживать инициативу.

Удачный выбор поля сражения сочетался с умелым и своевременным введением в бой резервов, решивших исход битвы, и настойчивым и успешным преследованием разбитого противника.

Чрезвычайно удачно использовал Дмитрий Донской «западной полк» (засаду), т. е. резервы.

Высоко оценил народ русский и Куликовскую битву, и самого Дмитрия Ивановича. Народные предания сравнивали новую победу с величайшими успехами древнерусских воинов, а самого Дмитрия, чья воля и мужество привели к победе, с такими популярными князьями, как Владимир Мономах и Александр Невский, «страдальцы (борцы) за землю Русскую». В память о Куликовской битве слагались песни и сказания — «Задонщина», «Повесть о Мамаевом побоище». За победу на Куликовом поле Дмитрий Иванович получил прозвище «Донского».

Навеянное ужасным Батыевым нашествием и систематическим террором татар представление об их непобедимости было развеяно, и магическое очарование «непобедимых» татар пало под ударами русских мечей на Куликовом поле.

Куликовская битва положила начало освобождению Руси от ханского ига, но Орда была еще сильна и новый хан Тохтамыш, ставленник грозного завоевателя Тимура (Тамерлана), в 1382 г. с огромным войском, соблюдая строжайшую тайну, двинулся к Москве. Князья нижегородские и Олег Иванович Рязанский вышли навстречу Тохтамышу, упросили не трогать их владения, а Олег Иванович даже указал татарам броды через Оку.

Тохтамыш быстро двинулся к Москве. Обескровленный Куликовской битвой Московский край не мог выставить большое войско, и Дмитрий, не получив поддержки даже от Владимира Андреевича, покинул Москву, переехал сперва в Переяславль, затем в Кострому, где и начал собирать полки. Татары тем временем овладели Серпуховом. Покинутые своим князем, ушедшим вместе с боярами из города, москвичи заволновались; поднялся «мятеж велик», и на сходке решили не сдавать врагу родного города. Трусов и изменников избивали, хотевших убежать из города не выпускали. Власть взяли в свои руки «черные люди». В Москве скопилось множество людей: «елико осталося граждан и елико бежан с волостей збежалося, и елико от инех збежалося».

Как видно из указания Рогожского летописца, в Москве нашли приют многочисленные беглецы из окрестных лесов и городов, множество крестьян и «черных людей».

Горожане деятельно готовились к обороне. Купцы-суконники, сурожане и другие, ремесленники и прочие «гражане», крестьяне-беглецы — все начали готовиться к отпору грозного врага. Москвичи кричали: «Не устрашимся нахожения татарьского, имеем бо град камен, тверд и врата железны». В город еще до его осады успел приехать князь Остей, внук Ольгерда, служивший московскому князю. Горожане поручают ему командование. По инициативе восставших горожан началась подготовка города к обороне и к «осадному сидению».

Горожане сожгли посады, заборы, тыны, вырубили вокруг города все деревья, чтобы неприятелю негде было укрыться и сделать «примет» к стенам. Приготовления покинутых своим князем москвичей к осаде показывают, с какой любовью относились московские посадские люди к своему городу, за который они готовы были сложить свои головы. Они свидетельствуют и о том, что среди москвичей немало было опытных и храбрых воинов: в трудную минуту горожане не только не растерялись, но вооружились и обдуманно и быстро подготовили город к обороне.