Образование единого Русского государства

Рост торговли хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами не мог не оказать влияния на хозяйство феодалов. Хлеб становится товаром. Становится выгодным продавать хлеб, тем более что деньги нужны феодалу для того, чтобы купить «пороховое зелье» для «огненного боя», изделия искусных городских ремесленников, «заморские» изделия (всякие «блюда езднинские», «вина фряжские», «сукна венедицкие», «зерна гурмызские» и пр.), — свое вотчинное ремесло перестает удовлетворять. Деньги все больше и больше входят в обиход хозяйства феодала. Раньше во дворе князя, боярина было множество челяди, с хозяйственной точки зрения — бесполезных «тунеядцев». Теперь уже не было смысла кормить многочисленных холопов, наполняющих дворы и сени боярских хором. Выгоднее отпустить их на волю. Обувать и одевать челядь, кормить хлебом, который так бойко раскупают на рынке, — не в интересах феодалов. Они предпочитают труд крепостных крестьян и всякого рода «наймитов», сближающихся с кабальными людьми. И первыми стали избавляться от обузы-челяди с ее непроизводительным трудом монастыри. За ними пошли светские феодалы — князья, бояре. Появляются добровольные холопы — вольные работники, служащие «без крепости».

Поскольку торговля хлебом становится выгодной для феодала, растет собственная барская запашка. Так, где ее не было раньше и феодал довольствовался натуральным оброком, она возникает (Новгородский Софийский Дом в начале XVI в.).

Некоторые бояре, запершиеся в своих хоромах, изолировавшие свой дом и свое хозяйство от остального мира, жившие «по старине» и не желавшие ее «рушить», не умевшие перестроить свое хозяйство, не могли добыть деньги путем реорганизации своих вотчин, а так как деньги становились насущной потребностью, они попадали в неоплатную задолженность к ростовщикам — купцам и монастырям, «охудевали», разорялись, продавали «рухлядь» и «платьишки», стародедовские «доспехи», дорогую утварь. За счет их вотчин и богатств росли вотчины и богатства монастырей, таких, как, например, Троице-Сергиевский, Кирилло-Белозерский, священников, как протопоп Благовещенского собора Василий — кредитор десятка князей, и, наконец, купцов.

Другие бояре, и таких было немало, сумели перестроить свое хозяйство, как того требовали растущие товарно-денежные отношения, расширив барскую запашку, увеличив натуральный оброк, введя денежный.

Бурно растущий «служилый люд» — дворяне, испомещаемые на землю великим князем, настойчиво добивались расширения своих земель и укрепления своих прав на землю и на крестьян. Хотя в руках монастырей и бояр было 2/3 вспаханной земли, дворяне — помещики, новая, прогрессивная группировка господствующего класса феодалов, — требовали земель и земель. Дворянское поместное хозяйство было таким же крепостническим, как и вотчина, но феодальная вотчина — сколок удельной поры, своеобразный замкнутый мирок, олицетворяющий феодальную раздробленность, — противопоставляла себя централизованному управлению, тогда как поместье было связано с центральной властью, зависело от нее, олицетворяло новые порядки, тесную связь землевладельца — феодала — с «государем всея Руси».

Развитие товарно-денежных отношений побуждало феодалов к переводу крестьян на денежный оброк. Возникает денежная рента. Она не вытесняет ни натурального оброка, ни барщины — В.И. Ленин подчеркивает, что «отработочная система хозяйства безраздельно господствовала в нашем земледелии со времен "Русской Правды"»,[101]

— но сам факт ее распространения свидетельствует о влиянии растущих товарно-денежных отношений на хозяйство феодалов.

Естественно, все эти изменения в феодальном хозяйстве не могли не отразиться на положении крестьянства.

Вовлечение феодального хозяйства в товарно-денежные отношения ухудшило положение сельского населения, усилило его эксплуатацию, его зависимость от землевладельца.

По-прежнему большинство зависимого сельского люда составляют крестьяне-старожильцы — основная масса сельских «тяглецов» в феодальном хозяйстве, рабочая сила и плательщики оброка. Старожильцы, как правило, — люди «искони вечные», «пошлые», которых «блюдут» и не отпускают и князья, и бояре, и монастыри. Среди старожильцев и «искони вечные» отцы, деды, прадеды которых сидели на одной и той же земле, и ставшие таковыми бывшие «новопорядчики», и порядившиеся в старожильцы. Все они в одинаковой степени зависимости и от землевладельца, и от князя и, как правило, еще пользуются правом перехода.

Но уже в середине XV в. вместе с развитием товарно-денежных отношений меняется положение старожильцев. Вместе с ликвидацией удельных княжеств исчезла возможность «перезываний» крестьян из княжества в княжество. Государственная власть сама приходит на помощь феодалам, помогая им закрепощать крестьян. Меняется положение и других категорий зависимого сельского люда.