Образование Маленького Дерева

Во рту у него торчала зубочистка; она подергивалась из стороны в сторону. Он обсосал зубочистку и вынул ее изо рта, нахмурившись, будто она была плохой на вкус.

— По сути дела, — сказал он, — его уже никакне зовут. Он умер.

Мы с дедушкой были потрясены. Мы ничего не сказали. Я почувствовал пустоту внутри и слабость в коленях. Я здорово надеялся на мистера Вайна в плане того, чтобы справиться с нашей ситуацией. Надо полагать, дедушка тоже на него очень рассчитывал, потому что он не знал, что делать дальше.

— Тебя зовут Уэйлс? — спросил пузатый человек.

— Уэйлс, — сказал дедушка. Пузатый обошел прилавок, нагнулся и вытащил мешок. Он бросил его на прилавок. Мешок был полный.

— Старик оставил это для тебя, — сказал он. — Видишь, вот этикетка. На ней написано твое имя.

Дедушка поглядел на этикетку, хотя и не мог ее прочитать.

— Он на все повесил этикетки, — сказал пузатый. — Знал, что скоро умрет. Даже себе на запястье привязал этикетку, на которой написал, куда доставить тело. Знал даже, сколько это стоит… оставил деньги в конверте… и ни пенни больше. Скряга. Денег совсем не оставил. Типичный проклятый еврей.

Дедушка поднял на него глаза и тяжело взглянул из-под шляпы.

— Закрыл все счета. Так?

Пузатый стал серьезным.

— Это да… да… я ничего не имел против старика, не знал его толком. Никто его толком не знал. Он все время бродил по горам.

Дедушка забросил мешок за спину.

— Можешь меня направить к какому-нибудь законнику?

Пузатый указал через дорогу:

— Как выйдешь, прямо. Между домами, потом вверх по лестнице.

— Спасибо, — сказал дедушка. Мы пошли к двери.

— Странная штука вышла с этим старым евреем, — сказал пузатый нам вслед. — Когда мы его нашли, единственной вещью без этикетки была свеча. Проклятый дурак зажег ее и поставил рядом.

Я знал о свече, но ничего не сказал. Я знал также и о деньгах. Мистер Вайн не был скрягой, он был бережливым, платил по своим счетам и заботился о том, чтобы его деньги применялись по назначению.

Мы перешли улицу и поднялись по ступенькам. Дедушка нес мешок. Он постучал в дверь, на которой была приделана стеклянная табличка с надписью.

— Входите… входите! — Голос звучал так, будто стучать было не нужно. Мы вошли.

За столом, откинувшись в кресле, сидел человек. У него были седые волосы, и он казался старым. Увидев нас с дедушкой, он медленно поднялся. Дедушка снял шляпу и поставил мешок на пол. Человек перегнулся через стол и протянул руку.

— Меня зовут Тэйлор, — сказал он, — Джо Тэйлор.

— Уэйлс, — сказал дедушка. Дедушка взял его руку, но трясти не стал. Освободившись от нее, он передал мистеру Тэйлору нашу бумагу.

Мистер Тэйлор сел и достал из жилетного кармана очки. Он склонился над столом и стал читать бумагу. Я наблюдал за ним. Он нахмурился. Потом посмотрел на бумагу. Он смотрел очень долго.

Закончив читать и смотреть, он медленно сложил бумагу и отдал ее дедушке. Потом поднял на него глаза.

— Вы были в тюрьме? Незаконное производство виски?

— Однажды, — сказал дедушка.

Мистер Тэйлор встал и подошел к большому окну. Он посмотрел вниз, на улицу, и смотрел очень долго. Потом вздохнул. Он не смотрел на дедушку.

— Я мог бы взять ваши деньги, но никакого толку не будет. Правительственные чиновники, которые ведают подобными делами, не понимают людей гор. И не хотят понимать. Никто из них ничего не понимает, ни один сукин сын. — Он посмотрел в окно на что-то очень далекое. Он откашлялся. — Они не понимают индейцев. Мы проиграем. Мальчика заберут.

Дедушка надел шляпу. Он вынул из переднего кармана штанов кошелек, расстегнул его и поискал внутри. Он положил на стол мистера Тэйлора доллар. Мы ушли. А мистер Тэйлор все смотрел в окно.

Мы пошли по улице, дедушка с мешком на плече впереди. Мистера Вайна больше не было. Я знал, что мы проиграли.

В первый раз мне было легко поспевать за дедушкой. Он шел медленно. Шаркая мокасинами по земле. Скорее всего, он устал. Мы были уже на тропе ущелья, когда я его спросил:

— Дедушка, что такое проклятый еврей?

Дедушка остановился, но не обернулся ко мне.

— Не знаю. О них говорится где-то в Библии. Должно быть, это очень давняя история.

Дедушка обернулся.

— Они как индейцы… Я как-то слышал, у них тоже нет национальности.

Дедушка опустил взгляд на меня. Глаза у него были, как у Джона Ивы.

Бабушка зажгла лампу. Мы раскрыли мешок на кухонном столе. В нем были рулоны красной, зеленой и желтой ткани для бабушки; иголки, наперстки и катушки ниток. Я сказал бабушке, похоже на то, что мистер Вайн опорожнил в этот мешок практически всю свою сумку. Бабушка согласилась, что да, очень похоже.

Еще были всевозможные инструменты для дедушки. И книги. Книга по счету и маленькая черная книжка, в которой, сказала бабушка, есть для меня изречения о ценностях. Была книга с картинками, в которой были нарисованы мальчики, девочки и собаки и было еще что-то написано. Она была совсем новая, потому что вся блестела. Наверное, мистер Вайн собирался принести ее в свой следующий приход. Если не забудет. Это было все… как мы думали.