Образы мифов в классической Античности

Прошли годы с тех пор, как Медея подтолкнула дочерей Пелия к убийству их отца и сбежала с Ясоном в Коринф. Там они жили довольно мирно, растя двоих сыновей, пока прагматичный Ясон не собрался жениться на дочери коринфского царя, бездушно отвергнув Медею. В трагедии «Медея» ее ярость описана Еврипидом с необыкновенной силой. Мстя за оскорбление, Медея учинила мучительную смерть невинной принцессе и ее отцу, но и этого наказания она сочла недостаточным для Ясона, поэтому нанесла ему самый жестокий удар. Хотя новый брак Ясона расстроился, у него еще оставались сыновья. И Медея замыслила (в новаторской пьесе Еврипида) уничтожить этот последний источник утешения ее неблагодарного и неверного возлюбленного. Она вознамерилась убить своих детей. Безусловно, это последнее несчастье разобьет сердце Ясону. Как и сердце самой Медеи.

Смелая трагедия Еврипида проникновенно описывает безысходное положение Медеи. Разрывающаяся между ненавистью, желающей убить детей, и любовью, желающей их пощадить, Медея в интерпретации Еврипида вдохновляла и живописцев. Весьма вероятно, она подвигла к созданию знаменитой картины некоего Тимомаха из Византии[3]. Само полотно потеряно, но сохранилось стихотворение Антифила Византийского, в котором оно описано:

Изображая Медею, преступницу, в сердце которойС ревностью к мужу любовь к детям боролась, большой

Труд приложил Тимомах, чтобы выразить оба противныхЧувства, рождавших то гнев, то сострадание в ней.То и другое ему удалось.(перевод Л. Блуменау)

Существует несколько римских полотен, возможно, копий утраченного шедевра. На одних Медея наблюдает за играющими детьми, на других изображена сидящей, на некоторых – стоящей. Положение ее рук варьируется от картины к картине, ни одна, скорее всего, не является точной копией. Самое волнующее изображение (ил. 56

) передает мучительные колебания Медеи, и поэтому, вероятно, оно ближе других к знаменитому оригиналу, во всяком случае по настроению. Стиль, одежды, поза – всё это несколько отличается от страдающей фигуры на трехфигурном рельефе (ил. 55); и всё же возникает впечатление, что перед нами умная, тонкая адаптация более раннего образа. Разве не облагорожен этот образ Медеи неуловимым визуальным сходством с образами жертв ее козней? Медея оказывается в том же положении, что и дочь Пелия, – жаждущей, но не желающей убить любимого человека. Одной движет любовь, другой – ненависть, а в итоге у обеих одинаковая душевная мука.

Оригиналы трехфигурных рельефов утрачены, мы знаем их только по копиям. Безусловно, ими восхищались, их ценили. Мы не можем утверждать, что Тимомах черпал вдохновение для своей терзаемой сомнениями Медеи в образе смущенной и озадаченной дочери Пелия с трехфигурного рельефа, но не можем и исключить этого.

(56)

Медея, замышляющая убийство своих детей

Римская роспись из Геркуланума

Третья четверть I века н. э.

Национальный археологический музей, Неаполь

В одних контекстах перенос мотивов и шаблонов проследить проще, чем в других. Элементы преемственности легче всего проследить, например, в вазописи. С VI по IV век до н. э. вазы производились в огромных количествах, ими бойко торговали, доставляя в разные части света. Изобилие образцов сделало изображения широкодоступными, а особенности материала и техники способствовали их адаптации. Таким образом, даже если вазописцы были разделены пространством и несколькими поколениями, традиция сохранялась, предоставляя материал для совершенствования.

Точно так же со II века н. э., хотя и в более скромных количествах и с меньшим оборотом, мастерские, специализировавшиеся по резьбе саркофагов, разработали узнаваемые шаблоны, применимые к разным популярным сюжетам. К этому времени по всей Римской ойкумене давно уже циркулировали каталоги с образцами тех или иных моделей, предлагавшие образы, которые могли быть перенесены на любой материал, поэтому мы встречаем похожие шаблоны и в живописи, и в мозаике, и даже в скульптуре. Постепенно целые своды мотивов и шаблонов оказались в распоряжении художников, работавших в разных техниках, что стало неиссякаемым источником вдохновения и мощным импульсом к творчеству.

Глава VII

Создание композиции

Красота формы и ясность повествования не всегда совместимы, а попытка их сочетать может стать настоящей проблемой. Художники по-разному подходили к этой задаче.

Когда под натиском греческой армии Троя пала, Менелай наконец вернул свою жену Елену, чей побег с Парисом стал причиной войны. Красавица справедливо боялась того, что может сделать с ней ее разгневанный муж. И действительно, когда Менелай ее нашел, он хотел ее убить.