Обрекающая. Колдун. Последний обряд

Третья плотина — самая дальняя вверх по Хасгену — внезапно разлетелась. Бешеный сель снега и льда ударил вниз по реке, а за ним неслась вода водохранилища. Напор был такой силы, что вспорол лед среднего водохранилища каскада, захлестнул целиком вторую плотину, вгрызся в скальное основание и смел ее, как лист бумаги. Объединенная мощь двух водохранилищ обрушилась на последнюю плотину.

Из-за масштаба катастрофы казалось, что она разворачивается кошмарно медленно. У Марики было время переполниться гневом.

Может быть, этот гнев и дал ей силы преодолеть еще один барьер, как это было при нападении на стойбище Дегнанов. Она смогла обнаружить присутствие далекого, но сильного призрака. Она подозвала его, подчинила, а тем временем напор воды достиг третьей плотины, взломал ее, захлестнул электростанцию и ударил в утес, на котором стоял Акард. От удара рухнуло несколько опорных колонн, увлекая за собой в поток часть крепостной стены. В кипящей ледяной каше исчезли около сотни силт, охотниц и рабочих.

Подхлестнутая злостью, Марика погнала призрака к скопищу силт дикарей. Она ударила по ним, как кэг по стае бангеров, убивая всех, кого успевала достать. После будет время распробовать вкус мести.

Снова силты кочевников отпустили хватку. И снова кончилась сила Марики, и пришлось отступать в собственную плоть, сквозь толпу осаждающих, которых в этот раз положили куда больше.

Но теперь, отступая от скопища диких силит, Марика ощутила присутствие центрального управления — обученной силты. Только это управление шло издалека — силта оставалась и в безопасности, и незаметной для силт Акарда.

Да, обученная силта. И сильная. Очевидно, Серк оказывал влияние, доказательства чему так хотела найти старшая.

Может быть, эта силта и есть ключ ко всему.

Скользнув в собственную плоть, Марика осталась лежать, хватая ртом воздух.

— Тебе плохо, щена?

На склоненном лице Грауэл была тревога.

— Нет. Просто тяжелая это работа — силтская магия. Принеси мне сладкого чаю. Побольше. — В голове гудело. — А для начала — чашку гойина.

Она попыталась встать. Грауэл пришлось ей помочь.

— Я их остановила, Грауэл. На время. Но они взорвали плотины.

Интересно, что будет делать Брайдик без тока от электростанции? Что подумают там, в Макше? Может быть, потеря связи заставит их действовать? Теперь, когда уже поздно?

Грауэл пошла за чаем, а Барлог осталась охранять. На вопросительный взгляд Марики она ответила:

— Горри нашла себе новый пунктик. Она теперь обвиняет тебя в убийстве Хлес Гибани и в сговоре с мужчинами.

Обвинение, которое трудно опровергнуть, подумала Марика. Каждая, из тех, кто пытался облегчить Гибани смерть в огне, знает, что конец ее пытке положила пуля торговца.

Грауэл вернулась с чашками, и почти сразу за ней вошла старшая жрица Кеник. Казалось, прошло сто лет, как Марика вернулась в плоть, хотя на самом деле. — не больше пятнадцати минут.

— Ты отлично сработала на этот раз, щена!

В глазах старшей сиял огонь, который слегка озадачил Марику. Странная смесь уважения — и страха.

— Старшая… старшая, мне показалось… Я коснулась силты. Она была за кочевниками, она пряталась, но я точно знаю, что она полностью обучена и очень сильна. И в ней есть что-то чужое.

— Ага! Хорошие новости — и мрачные. Может быть, мы умрем не зря. Это надо немедленно передать в Макше, пока у Брайдик не кончилось аварийное питание. Это не доказательство, но еще одно наводящее соображение, что против нас играют Серк.

Кеник тут же вышла, прошуршав темной мантией.

Марика залпом выпила гойин и снова легла, чтобы заснуть. После той нагрузки, что она себе дала, телу нужно много часов на восстановление.

Проснувшись, Марика в ту же секунду уже знала, что бой идет в самой крепости. Она панически бросилась внутрь, сквозь отдушину, и посмотрела.

Сквозь пролом в стене в крепость прорвались охотницы кочевников. И шли все новые и новые, несмотря на стрелы охотниц и винтовки торговцев. Снега вокруг усыпали две тысячи трупов дикарей, но они все прибывали и шли вперед, устилая дорогу своими трупами. Эта сила была неостановима, как сама зима.

Безумие. Такого ни одна мета Верхнего Поната не могла бы вообразить в кошмарном сне. Но это не кошмар. Это — кровавая явь.

День клонился к вечеру. Смеркалось. Если Марика сможет отбить эту атаку, у Акарда будет ночь на восстановление, на контратаку — на что-нибудь. Ночь — время силт…

Грауэл и Барлог услышали, что Марика пошевелилась. Взглянули.

— Пришла в себя? — спросила Барлог.

— Да. У вас ужасный вид. Вам отдохнуть надо.

— Нельзя. Дверь нужно охранять.

Что-то в словах Барлог намекало на то, что охрана подверглась испытанию, но как — охотница говорить не хотела.

Сказала Грауэл:

— Есть тут такие, кто хочет умилостивить Всесущего, принеся в жертву Обрекающую.

— А-а…

Лишь еле уловимая тень страха была в голосе Барлог, когда она спросила:

— Ты можешь чем-нибудь остановить кочевников, Марика? Они уже внутри крепости.

— Я собираюсь сделать все, что смогу. Ты мне раздобудь еды и чаю к моему возвращению.

— Они тебя будут ждать.