Обретая надежду (ЛП)

Сначала я была разочарована. Я имею в виду, Бен мог бы обогревать весь этот особняк всю зиму огнем, который разжигают его поцелуи. Все мое тело практически вибрировало от желания. Но по мере того, как он продолжал целовать меня, это безумное желание пустило корни и превратилось во что-то более тяжелое и волнующее. В отчаянную тоску и предвкушение того, что должно произойти.

В какой-то момент я заснула, а когда проснулась, другая сторона кровати была холодной. Бен ушел. Знаю, что он должен был присматривать за Эллиот, но я подумала, что, может быть, он вернется, когда она уснет. Если только он не подумал хорошенько о том, что я ему сказала, и не передумал?

Нисходящая спираль этих мыслей не давала мне спать большую часть ночи и, в конце концов, привела меня на кухню, где я жду, когда закончит вариться кофе. Беру теплую чашку и направляюсь к мягким креслам с видом на Лос-Анджелес. Я хотела бы сосредоточиться на том, как утреннее солнце освещает город, но вместо этого слишком много думаю обо всем.

Бен сказал, что любит меня.

Бен не хочет заниматься со мной сексом.

Он сказал, что никогда не отпустит меня.

Но встал с кровати и больше не возвращался.

Я закрываю глаза и надеюсь, что не напугала его рассказом о своих абортах. Казалось, он действительно смирился с моим прошлым. Если бы только я могла читать его мысли, тогда бы знала, что…

— Что, черт возьми, здесь происходит? — шепчет-шипит Джесси у меня за спиной.

Я поворачиваюсь, кладу подбородок на спинку кресла. На нем черные пижамные штаны и нет рубашки, его черные волосы растрепаны на голове. Его высокое, худощавое, покрытое татуировками тело отличается от мощного, мускулистого торса Бена без чернил.

— И тебе доброе утро, солнышко.

Он упирает руки в бедра.

— Предполагалось, что тебя затрахали до комы прошлой ночью, а ты сидишь здесь ни свет, ни заря без единого ожога от ковра. Если только… они у тебя на заднице?

— Нет.

Он прищуривается и изучает мои руки.

— Хм, локти не красные, подбородок без царапин. Какого хрена вы, ребята, делали всю ночь? — Он охает. — Подожди, вы же помирились, верно?

Я делаю глоток кофе.

— Да.

Джесси заваривает себе чашку кофе, затем встречается со мной у окна, садясь на кресло рядом со мной. Он откидывается назад, кладет лодыжку на противоположное колено и ждет, когда я продолжу.

— Я влюблена в твоего брата.

— Ясный перец. Так почему ты не выглядишь разбитой и обезвоженной после всего того секса, который у вас двоих был прошлой ночью?

— У нас не было секса.

— Почему нет?

Я не могу не улыбнуться его очевидному замешательству.

— Не знаю. Я была бы готова к этому, но он не подавал сексуальных сигналов, поэтому я последовала его примеру.

Он откидывает голову назад.

— Этот гребаный парень.

— Возможно, он не может смириться с тем, что я ему сказала.

— Насчет аборта?

Теперь моя очередь поднимать челюсть с пола.

— Как ты узнал об этом?

Он поднимает брови.

— Бетани, — ворчу я.

— В ее защиту, мне пришлось догадаться, и у нее ужасное бесстрастное лицо.

— Да уж. Что верно, то верно. — Тогда до меня доходит, что я открыто говорю о том, из-за чего мне было стыдно и мучительно с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет. Может быть, это потому, что из нас четверых Джесси больше всего похож на меня. Если бы мы открыли наши шкафы и сравнили скелеты, думаю, у нас было бы равное количество сожалений.

— Но ты влюблена в него?

Долгий вздох срывается с моих губ.

— Очень сильно. Да.

Рок-звезда сияет своей мегаваттной улыбкой, которая очень напоминает мне улыбку его брата.

— Хорошо.

Звук шагов по деревянному полу заставляет нас обоих обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть Бена, восхитительно свежего после сна, входящего в кухню. Мой пульс учащается, а в животе порхают бабочки. На нем спортивные штаны (обморок) и тонкая белая майка, которая выглядит на полразмера меньше, в основном вокруг его бицепсов, плеч и груди. Он замирает при виде нас с Джесси. Взгляд Бена останавливается на мне, и на его лице появляется ухмылка.

Я с трудом сглатываю.

— Доброе утро.

Его босые ноги снова двигаются, приближая его высокое тело ко мне. Мужчина обхватывает меня за шею, чтобы поднять мое лицо к своему, и запечатлевает на моих губах самый нежный, самый сладкий, самый медленный поцелуй.

— Доброе утро, Эш. — Большим пальцем рассеянно скользит по моей щеке. — Как спалось? — Его глаза сверкают в розовом свете раннего утра.

Я подношу его руку к своему лицу и улыбаюсь.

— Отлично, пока не проснулась одна.

Мой ответ, кажется, ему нравится. Он снова целует меня.

— У меня серьезные сомнения в том, что у тебя вообще есть член, братан.

Бен хихикает, отпускает меня и направляется к кофеварке.

— Я никогда и не ожидал, что ты поймешь ценность воздержания, Джес.

Джесси отхлебывает кофе.

— Чертовски верно. Мне кажется, это пустая трата времени.

Бен поворачивается, прислоняет свою идеально круглую задницу к шкафам и отхлебывает кофе. Его взгляд не отрывается от меня.

— Это то, что вы двое обсуждали за утренним кофе?

— Нет, — говорю я.

— Да, — одновременно говорит Джесси.

Я прячусь за своей кофейной кружкой.