Обретая надежду (ЛП)

Я подхожу к ним и сажусь сразу за Эшли. Делаю неглубокие вдохи, чтобы не вдыхать аромат ее волос, который уводит мои мысли в нездоровые места, и наклоняюсь, чтобы колени не касались ее спины.

— Почему бы тебе не позволить мне попробовать?

— Нет. — Эллиот растягивает односложное слово. — Я хочу, чтобы это сделала Эшли.

— Эш должна идти на работу, — поддерживает меня Бетани. — Почему бы тебе не поиграть с папой, пока я накрываю на стол?

Я чувствую странный укол разочарования из-за того, что Эшли не останется на ужин.

— Прости, коротышка. Мне правда пора. — Эшли вскакивает на ноги, и я понимаю, что никогда не видел ее одетой так небрежно. Мешковатые джинсы, низко сидящие на ее округлых бедрах, закатаны внизу. Ноги босые. Рубашка простая, все еще короткая и демонстрирующая полоску загорелой, гладкой кожи, но не слишком обтягивающая. Ее длинные волосы распущены, и девушка выглядит намного моложе. — Еще одна причина остаться в школе, малыш. Лучшая работа.

Эшли поворачивается ко мне, и в ту секунду, когда наши глаза встречаются, наши взгляды сцепляются и удерживаются. Я отказываюсь отступать первым.

В конце концов, она моргает и смотрит на мое плечо.

— Не возражаешь, если я переоденусь в твоей ванной перед уходом?

— Тебе не нужно спрашивать. — Почему это звучит так, будто я шепчу? Я прочищаю горло, обвиняя свой пищевод в неправильном использовании моего голоса. — Будь как дома.

Она разворачивается, хватает сумку в начале коридора и исчезает. В ее отсутствие Эллиот запрыгивает на диван, берет пульт и включает канал Диснея.

Я иду за Бетани на кухню.

— Пахнет потрясающе. Ты приготовила ту куриную запеканку с лапшой?

Она достает горячее блюдо из духовки.

У меня слюнки текут, но я чувствую себя обязанным сказать:

— Тебе необязательно готовить для нас.

— Ты шутишь? — Она смотрит на меня через плечо. — Я никогда не готовлю дома. Твой брат настаивает на том, чтобы держать собственного шеф-повара, который отказывается готовить что-либо с жиром. — Она с тоской смотрит на приготовленное блюдо. — Мне это нужно так же сильно, как и вам, ребята.

— Справедливо. — Я ставлю на стол три тарелки и пытаюсь небрежно задать свой вопрос. — Как прошел сегодняшний день?

— Отлично. — Бетани продолжает рассказывать мне о дне Эллиот и научном проекте, который она должна выполнить на следующей неделе.

Не совсем то, что я хотел узнать.

— И как Эшли справилась?

Она медленно улыбается.

— Действительно хорошо. Она отлично ладит с Эллиот. — Она кивает на банку ругательств. — За исключением этого.

Я оглядываюсь и вижу в банке двадцатидолларовую купюру.

— Двадцать?

— Нет, все было не так уж плохо, но она просто решила внести предоплату на всякий случай. — Я, должно быть, выгляжу обеспокоенным, потому что Бетани продолжает: — Я поговорю с ней о ее речи. Не то чтобы это помогло. Потому что пытаюсь заткнуть ей рот с… ну, с тех пор, как ее знаю.

— Все в порядке. — Я достаю из холодильника кувшин лимонада. — Я не хочу, чтобы она чувствовала, будто ее осуждают.

Взгляд Бетани скользит по чему-то позади меня, и ее улыбка становится шире. Естественно, я разворачиваюсь и чуть не спотыкаюсь о собственные ноги, когда Эшли входит в гостиную.

Эллиот бросается к Эшли. Я предполагаю, что это для того, чтобы обнять ее на прощание, но вместо этого моя дочь останавливается на расстоянии вытянутой руки и ощупывает блестящий, похожий на пластик материал обтягивающих штанов Эшли.

— Мне нравятся твои штаны, — говорит Эллиот, ее крошечная ручка пробегает вверх и вниз по внешней стороне бедра Эшли.

Я очень стараюсь не зацикливаться на бархатном топе на шнуровке, который в данный момент приподнимает груди Эшли до такой степени, что они почти переваливаются через мягкую красную ткань. Ее волосы собраны наверх, а длинная шея и стройные плечи покрыты чем-то таким, что отражает свет и делает ее кожу безупречной и… влажной. Я облизываю губы.

Бетани прочищает горло, привлекая мое внимание, и одними губами произносит:

— Сексуально, да?

Я не могу остановить себя, мой взгляд возвращается обратно к блондинке.

— Да, — говорю я, мой шепот возвращается, но ладно.

— Папа, иди сюда, ты должен пощупать эти штаны. — Эллиот все еще проводит руками по длинным ногам Эшли.

— О, эм… Мне не нужно…

Бетани толкает меня сзади.

— Нет, она права. Тебе действительно нужно их потрогать.

Я свирепо смотрю на Бетани, которая ухмыляется в ответ.

— Папа, они чувствуются так же, как когда мы гладим скатов в аквариуме.

— Да, давай, Бен. — Глаза Эшли сверкают из-под длинных густых ресниц. — Пощупай меня уже.

— Нет, я могу себе представить, как они чувствуются.

Все три девушки смотрят на меня, и я слышу, как они молча спрашивают, почему я просто не пощупаю штаны. Как будто говоря «нет» слишком много раз, я сообщаю о том, чего пытаюсь избежать. То есть, да, я хочу прикоснуться к Эшли.

Ее каблуки стучат по кафельному полу, пока Эшли не оказывается в нескольких сантиметрах передо мной.

— Сделай день своей дочери и пощупай чертовы штаны. — Она качает бедром в сторону. — Давай.