Обретая надежду (ЛП)

Она проходит мимо меня, смеясь.

— Злись сколько хочешь, но доказано, что лучший способ чему-либо научиться — это делать, а как ты собиралась учиться, если только…

— Я перестала слушать где-то на «научиться». — Я использую воздушные кавычки для последнего слова и закрываю дверь, чтобы занять свое место на диване, где мы с Эллиот смотрим диснеевскую «Принцессу и лягушку».

— Что полностью подтверждает мою точку зрения, — бормочет Бетани и садится по другую сторону от Эллиот, которая быстро улыбается ей. — Вы двое похожи на зомби, уставившихся в телевизор, как будто это мозги. — Она щекочет Эллиот.

Малышка со смехом отталкивает ее руки.

— Остановись. Рэй только что умер.

Бетани преувеличенно хмурится.

— Ой, мои извинения. — Бетани поворачивается на диване лицом к нам. — Ты сделала свою домашнюю работу перед тем, как начала смотреть фильм?

— Нет, — рассеянно отвечает Эллиот, в то время как маленькое тельце светлячка Рэя опускают в болото.

— Сделаю позже.

— А как насчет твоего научного проекта? — спрашивает она.

Эллиот, кажется, не слышит ее, ее глаза прикованы к телевизору.

Бетани не говорит ни слова, вскакивает, нажимает кнопку включения телевизора и не реагирует на наши ошеломленные протесты.

— Это полный трэш, — говорю я.

— Эй! Все почти закончилось! — говорит Эллиот своим голосом «я-вот-вот-сойду-с-ума».

— Отлично, тогда ты сможешь досмотреть его после того, как сделаешь домашнее задание. — Парой уверенных взмахов запястья Бетани показывает ребенку встать. — Давай, сядь и покончи с этим. Ты знаешь правила.

— Эшли не заставляет меня делать домашнее задание, — бормочет Эллиот, топая к кухонному столу.

Она права. Я не заставляю. Домашнее задание в первом классе — это ерунда. Что они могли бы дать детям для занятий дома? Рисовать?

— Эллиот, Эш учится быть лучшей няней на свете, и ты должна помочь ей в этом. Когда должно быть сделано домашнее задание?

Эллиот плюхается на стул за кухонным столом, как будто у нее отнялись все кости в теле.

— После школы и перекуса.

— Вот именно. И тебе не разрешается смотреть телевизор, пока оно не будет готово, верно?

Она не отвечает.

— Таковы правила. Так что давай разберемся с тем домашним заданием, которое у тебя есть, а потом сможешь вернуться к своему фильму. Хорошо?

Именно поэтому Бетани намного лучше разбирается в этих нянькиных штучках, чем я. Не думаю, что все, чему я научилась в школе, стало полезным для меня во взрослом возрасте. Работая в баре, я не пользуюсь случайными фактами о Гражданской войне или Льюисе и Кларке. Я использую дерьмовую грамматику, как и все остальные. Люди практически говорят текстовыми сокращениями. Пасиб. Хз. ЛОЛ.

Самые ценные вещи, которые я узнала в школе, не были преподаны в классе или с помощью множества домашних заданий. Им учили в моих взаимоотношениях в средней и старшей школе. Например, как найти настоящего друга или не доверять парню, который говорит мне, какая я сексуальная и как сильно ему нужна — пока не кончит. Прежде чем слишком глубоко погружусь в мысли о прошлом, я сосредотачиваюсь на Бетани, когда она наклоняется над Эллиот, которая кладет перед собой свои школьные принадлежности.

Когда-нибудь она станет замечательной мамой.

Легкая грусть сжимает мою грудь.

— Что не так? — Бетани материализуется передо мной. Я была так погружена в свои мысли, что не заметила ее передвижения.

Я приклеиваю свою широкую фальшивую улыбку.

— Ничего особенного, мама-наседка.

Ее глаза сужаются.

— Ты лжешь.

— Нет, я не…

— О чем ты только что думала?

Я собираюсь найти предлог, чтобы уйти от темы, когда подруга опускается на диван рядом со мной. Я не смотрю на нее, потому что знаю, что если сделаю это, то она увидит меня насквозь.

— Работа. Это просто…

— Эш. — Как она может сказать так много, используя только один слог моего имени? — Я знаю тебя. И знаю, что у тебя никогда не будет такого выражения на лице, когда ты думаешь о работе.

Я смотрю на нее, и выражение ее лица смягчается.

— Какого «такого»?

— Словно ты единственный ребенок, который не получил подарка, и должна сидеть и смотреть, как все открывают и играют со своими.

Я слегка смеюсь.

— Это отстой.

— Я знаю тебя. Так что случилось?

Я тереблю потертые завязки на своих рваных джинсах.

— Ничего. Ты просто так хороша с Эллиот и… — Я делаю глубокий вдох. — Когда-нибудь ты станешь отличной мамой.

Ее рука нежно накрывает мою, утешение, которое она предлагала много раз раньше, когда я падала в омут жалости к себе.

— И ты тоже.

Я — нет.

Сжимаю ее руку один раз, затем отпускаю, чтобы пойти и заняться чем-нибудь, чем угодно, кроме мыслей о том, как я испортила свою жизнь.

После того, как Эллиот закончила свою домашнюю работу, мы наблюдаем, как принц Навин и принцесса Тиана обмениваются поцелуем, а затем играем с Барби. Бетани занята приготовлением начинки для тако, пока я смотрю на часы, которые приближаются к пяти часам.

Когда Бен приходит домой пораньше, я могу задержаться на несколько минут, болтая о его дне или дне Эллиот. Его глаза всегда загораются, когда он видит свою дочь, и я почти вижу, как напряжение этого дня спадает с его плеч.