Обретая надежду

– Я просто пытался помочь тебе, мама. Даже в детстве, когда папа махал кулаками, мне всегда хотелось защитить тебя, оградить от опасности… и избавить от этой дерьмовой жизни. Но я знаю, что теперь ты чувствуешь лишь разочарование. Я не звезда спорта, как Ост. И не похож на милого паренька из соседней комнаты, который однажды станет кем-то в жизни… – Я почувствовал, что мне не хватило дыхания. Снова взглянув ей в глаза, я пальцем стер с ее щек теплые слезы и отвел с лица влажные пряди волос. – Но я все равно люблю тебя, мама. Очень сильно. И просто не знаю, как справиться со всем, что тебе приходится терпеть, с этой гребаной болезнью. Я не могу вынести происходящего с тобой. И не в силах смириться, что не способен с этим ничего поделать. Я всегда защищал всех нас, но у меня не получается уберечь тебя от этого… Я, черт возьми, не знаю, как с этим бороться. – Я крепче сжал мамину руку и немного помолчал, пытаясь выровнять дыхание. – Я даже не представляю, что, черт возьми, буду делать, когда ты меня покинешь… оставишь всех нас… – При мысли о том, каково жить в мире, где не существует ее, из груди вырвался всхлип. И я ощутил, будто распадаюсь на части.

Мама задышала чаще. И пусть мышцы на ее лице не двигались, я отчетливо увидел на нем скорбь… и мучительную правду. Она тоже не хотела нас покидать… Маму грызло осознание, что ей не дали выбора, и оставалось лишь медленно угасать.

– Я не понимаю, как жить без тебя, мама. Я так долго боролся, пытаясь удержать нас на плаву и сберечь тебя… И теперь не знаю, что, черт возьми, мне делать, когда тебя не станет… Как я справлюсь…

Я долго еще плакал на этой кровати, а мама слабо сжимала мне руку. Не знаю, смог бы я уйти оттуда и выпустить ее ладонь, но Джио постучал в дверь трейлера и сказал, что нам пора идти.

Утирая слезы со щек, я встал и протер мамино лицо влажной тряпкой, которую держал рядом с кроватью. Наклонившись, я поцеловал ее в лоб и прошептал:

– Ti voglio bene, mamma… sempre⁴²

.

Перед самым уходом я направился к старому проигрывателю и включил его. Из динамика тут же полилась мелодия «Аве Мария».

Я прошагал к двери и вышел, даже не оглянувшись.

Больше я никогда ее не видел…

__________________________________

42 - Я люблю тебя, мама… всегда (ит.).

* * *

– Тс-с-с… – укачивая меня, прошептала Элли на ухо.

Подняв голову, я поймал сочувственный взгляд девушки и проговорил:

– Я так и не попрощался, Элли… Я, черт возьми, не простился с мамой… – Я всхлипнул громче, пытаясь дышать, несмотря на снедавшее меня мучительное чувство вины. – Я был эгоистом… думал только о себе. И я сбежал, оставил ее совсем одну. Бросил их всех. Наверное, она очень за меня боялась, беспокоилась, где я. Но лежала, неспособная подняться и меня отыскать. Ведь мама всегда тревожилась обо мне, Эл. Даже когда она умирала, медленно таяла год за годом, я не давал ей покоя. О чем, черт возьми, я думал? Она скончалась в той больничной палате. А меня не было рядом. Я не смог сказать, что люблю ее и, наконец-то, оставил ту дерьмовую жизнь, дабы обрести мир… И я буду скучать по ней до конца своих дней… Господи, Элли, как мне это пережить? Пути назад нет, но я не знаю, как двигаться дальше.

Я ощутил, как на меня брызнули слезы Элли. Она проговорила надтреснутым голосом:

– Она знала, что ты ее любишь, малыш… И верила, что однажды чего-то добьешься в жизни.

– Но не дожила, чтобы это увидеть. Я принес ей лишь разочарование. Она умерла, полагая, что вырастила лишь никчемного сына, торгующего дурью. Чувство вины… за это просто разрывает меня на части. Наверное, перед смертью она думала, что потерпела неудачу в качестве моей мамы… Но правда в том, что это я не справился с ролью сына…

– Аксель… – начала Элли, но я взглянул на нее и произнес:

– Я даже не знаю, как она скончалась. Я так и не смог спросить об этом Остина. Понятия не имею, как она выглядела, во сколько умерла, какие говорились слова. Я никогда не смогу себя за это простить… И, пока жив, буду чувствовать себя виноватым.

Краски схлынули с лица Элли, и она лишь крепче обняла меня. А потом тихо призналась:

– Я была там, Аксель…

Все еще пытаясь совладать с дыханием, сперва я не осознал смысла ее слов. Дрожащими руками Элли коснулась моих щек и пояснила:

– Малыш, я была там, когда умерла твоя мама… Я ее видела… Когда она испустила последний вздох, я находилась в палате.

Я в замешательстве застыл. Тихо всхлипывая, Элли продолжила.

– Я уже давно хотела рассказать тебе, что находилась с Остином и Леви, когда умерла твоя мама. У Лекси случился рецидив, и мы все приехали в больницу. И туда привезли твою маму. Остин чуть не спятил, разрываясь между умирающей мамой и угасающей половинкой души. Ему пришлось очень тяжело, поэтому мы остались, чтобы поддержать их с Леви.

Пока Элли говорила, я не сводил с нее взгляда.

Глаза ее снова наполнились слезами.

– Ты никогда не говорил о ней. Я боялась, что, если упомяну об этом, ты просто меня прогонишь. Но я была там, querido. Когда она умерла, я находилась рядом.