Обретенная

«Интересно, о чем она думала на самом деле, когда стояла и смотрела на бассейн? Черт побери, Лорен была такой возбужденной не из-за желания поплавать».

У него появилась идея, что, если он сосредоточится, то наверняка сможет услышать, о чем она думает. Но Зарн не хотел этого делать — это было бы вторжением в ее личную жизнь. Он не мог не услышать ее мысли во время близкого контакта, но, по крайней мере, пока они держались на расстоянии, мог не подслушивать ее сокровенные мысли.

Говоря о чьих-то сокровенных мыслях, Зарн был рад, что Лорен не слышит его. В последнее время он, казалось, мог думать только о том, как сильно его желание. Закрыв глаза, позволил себе пофантазировать, что бы он сделал, если бы только мог доверять себе…

«Лорен лежала бы на кровати, одетая только в короткую юбку и трусики, с обнаженной красивой грудью. Я приковал бы ей руки над головой и приказал не двигаться. Сказал бы ей, чтобы она не двигалась, что бы я ни делал».

Он представил себе ее полные груди, ее соски, похожие на темные сочные ягоды. Он хотел дразнить эти соски, долго и сильно их сосать так, чтобы Лорен становилась горячей и скользкой между бедер. Ей нравилось, когда Зарн сосал ее соски — это всегда наполняло ее лоно влагой. Конечно, Лорен не могла не испытать наслаждения, пока он играл с ней, не подчинясь тем самым его приказам. Такое умышленное поведение потребует наказания, но Зарн сможет привести его в исполнение позже, после того как закончит ее пробовать.

Подразнив ее спелые пики языком, Зарн бы стал спускаться по ее телу и очень, очень медленно зубами стянул с нее белые кружевные трусики. Он мог представить себе выражение лица Лорен, когда ее промежность обнажится: неуверенность и легкий страх, смешанные с желанием. Но она безоговорочно подчинится ему, когда скажет ей раздвинуть ноги, в этом он уверен. И как только она открылась бы для него…

«Я бы встал перед ней на колени и прижался лицом к ее горячей влажной щелке. Вдохнул ее теплый, женственный аромат и потерся щеками о нежную кожу ее бедер». Боги, ему было невыносимо тяжело при одной только мысли об этом. Но на этом фантазия не закончилась.

«Я бы раздвинул ее половые губы и ласкал ее лоно, долго, медленно и горячо. Я бы пробовал ее сладкие соки, пока она стонала и корчилась у меня под языком, пока бы она не приподняла бедра мне на встречу и не окликнула меня по имени, умоляя дать ей кончить, войти в нее. Чтобы трахнуть…»

Внезапный всплеск и приглушенный крик со стороны бассейна разбили фантазию вдребезги. В мгновение ока Зарн вскочил на ноги, а Малышку благополучно уложил на диван.

— Лежать, — сказал он испуганному щенку и выбежал за дверь так быстро, как только мог.

Он завернул за угол и, протолкнувшись через белый металлический забор, окружавший бассейн, увидел, как тонкие руки Лорен ощупывают поверхность воды. Розовый надувной матрас, на котором она отдыхала, уплыл, и бедняжка беспомощно барахталась прямо по середине глубокого бассейна.

Воспоминания об утонувших в резервуаре пронеслись в голове Зарна. Тяжелый запах разложения и гнили в застоявшемся воздухе, густая черная слизь, скользящая по его голове, наполняющая рот и вызывающая удушье… Костлявые руки, отбрасывающие его снова и снова, пока мальчик изо всех сил пытался выбраться из тёмных глубин… Высокий злобный смех отца, когда он велел своему единственному сыну утонуть или плыть… С того момента он никогда больше не плавал — сказал себе, что лучше умрет, чем погрузится в воду с головой.

Воспоминания и ужас пронеслись в его голове за долю секунды.

А затем он нырнул в холодную воду и поплыл к Лорен, подгоняя себя изо всех сил, молясь, чтобы успеть.

* * * * *

Лорен действительно не поняла, что произошло. В одну минуту она мирно лежала на розовом надувном матрасе в своем любимом белом бикини и пыталась очистить свой разум, а в следующую минуту шлепнулась посреди бассейна, камнем уходя под воду.

«Боже мой, плыви, плыви… делай хоть что-нибудь!» — мысленно кричала на себя Лорен, пытаясь не паниковать. Ее мать была прекрасным пловцом и много раз пыталась научить ее плавать, но почему-то она так и не освоила эту науку. Лорен не могла даже научиться держаться на воде, что, как клялась мама, спасло бы ей жизнь в критической ситуации. «Надо было стараться сильнее, — подумала Лорен, когда ее голова скрылась под холодной водой. — Я должна была…»

А затем сильные руки обвились вокруг талии, вытаскивая Лорен обратно на поверхность в потоке солнечного света и благословенного, живительного воздуха.

«Зарн? — ошеломленно подумала она, когда ее потащили через бассейн в сторону. — Но ведь он не умеет плавать? Мне казалось, что он говорил, что не умеет. Я думала…»

— Вот, — Зарн закинул Лорен на бортик бассейна и сам выпрыгнул из воды, чтобы встать рядом с ней на колени. — Дыши! — выдохнул он, склонившись над ней, его глаза широко распахнулись от страха. — Лорен, дыши!

— Я… я в порядке, — попыталась сказать она, но лишь прохрипела низким, задыхающимся голосом, который едва ли был понятен.