Обрученная с вороном

— Разумеется, я не настаиваю, — сказал Адэрлет, продолжая улыбаться хитрой улыбкой. — Это всего лишь предложение, которое вы вольны принять, и от которого вольны отказаться. И все же я должен был его озвучить. И это еще не все.

Равена внутренне напряглась.

— Раз уж я решил быть с вами до конца откровенным, скажу еще кое-что. В каком бы качестве вы не остались в нашем клане, для нас это принесет пользу.

— Почему? — поинтересовалась Равена.

— Известно, что само присутствие Сапфира оказывает благоприятное воздействие на его окружение, — ответил Адэрлет. — Поэтому, как глава, который беспокоится о будущем своего клана, я, разумеется, буду рад, если ваше пребывание у нас в гостях приостановит, пусть даже ненадолго, увядание, которое рано или поздно настигнет и нас. И теперь, когда вы знаете обо всех моих чаяниях и побуждениях, — с хорошо различимой самоиронией в голосе сказал глава Клана Лисов, — только вам решать, хотите ли вы остаться.

Адэрлет посмотрел на младшего сына:

— Сирил, для нашей гостьи приготовили Белый Павильон, будь добр, сопроводи ее.

Он снова перевел взгляд на Равену:

— Сейчас вам в любом случае необходим отдых. Подозреваю, что путь сюда был не из легких. Дорога к Белому Павильону ведет через дворцовый сад — надеюсь, эта маленькая прогулка порадует вас.

Вместо ответа Равена кивнула.

Выходя из комнаты для приемов, она подумала о том, что Рил был прав: его отец и впрямь великий хитрец. Под видимостью свободы выбора он фактически поставил ей условие. Этот старый лис вне всяких сомнений знал, что Равена в безвыходном положении и идти ей некуда.

— Ты молчишь, — сказал Рил, провожая ее сквозь сад.

Это действительно было красивое место. Вдоль тропинки из камня росли душистая глициния с длинными гроздьями сиреневых цветов и изящная туя.

Равена решила заговорить, когда они уже поднимались на горбатый каменный мостик над прудом.

— Почему на эмблеме клана хвостов девять? — спросила она.

Рил коротко рассмеялся.

— А я все гадал, о чем же ты спросишь.

— У тебя их семь, разве не так? — сказала Равена.

— Да, верно, — спокойно ответил Рил. — Единственный лис, у которого хвостов девять — это всегда глава клана. Сейчас это мой отец. У лисов, которые не принадлежат к знати, никогда не бывает больше трех.

— А если ты когда-нибудь станешь главой? — заинтересовалась Равена.

— Если это случится, я стану девятихвостым лисом.

Спустившись с мостика, Равена подошла к растущему у пруда клену и прислонилась ладонью к стволу.

— Твой отец сказал правду — этот сад очень красив.

— И ты сможешь гулять в этом саду, когда захочешь, — сказал Рил, подходя к ней со спины. — Если останешься здесь насовсем.

Равена сделала глубокий вдох, чувствуя, что разговор принимает нежелательный для нее поворот. Она внезапно почувствовала себя словно в ловушке.

Оторвав ладонь от клена, Равена повернулась, чтобы вернуться на тропинку из камня, как вдруг руки Рила отрезали ей путь. Он уперся ладонями в ствол дерева по обеим сторонам от нее.

— Что ты делаешь? — удивленно посмотрела на него Равена, невольно прижимаясь спиной к стволу дерева.

Рил улыбнулся.

— Беру тебя в плен, разве не ясно?

Он чуть подался вперед, видя, что Равена продолжает смотреть на него с недоумением.

— Почему бы тебе не подумать над предложением моего отца? — спросил Рил.

Глаза Равены раскрылись еще шире. Рил смотрел на нее пристально, не мигая, как будто изучал ее реакцию. Взгляд Равены остановился на его словно поддразнивающей улыбке.

— Ты шутишь, Рил? — спросила Равена; она не могла поверить в то, что он серьезен.

— Шучу? Почему ты так думаешь?

Он приблизил свое лицо к ее лицу, словно хотел рассмотреть поближе. Равена попыталась отвернуться, но Рил не позволил — его лицо вмиг оказалось совсем близко. Равена недовольно нахмурилась. Что задумал этот лис? Выйти за него замуж? Это какая-то нелепая шутка.

— Ты ведь знаешь, что я провела ночь с Натаниэлем, — холодно ответила она, продолжая упрямо отворачиваться и стараясь не смотреть ему в лицо. — Тебя это не беспокоит?

— Ничуть, — без малейшего колебания ответил Рил. — Меня не волнуют подобные условности.

Его взгляд многозначительно заскользил по ее лицу.

— После того, как ты провела ночь с этим вороном, твои глаза не стали менее прекрасными. Они прекрасны, Равена, ты знаешь об этом? Твоя кожа не утратила своей нежности и чистоты, а твои губы… Любой мужчина, лишь взглянув на тебя, захочет целовать твои губы, Равена. На самом деле… после той ночи ты стала еще прекраснее, еще желаннее.

Равена почувствовала, как к щекам приливает горячая волна. Она заморгала часто-часто, пытаясь скрыть смущение. Но к этому чувству примешивалось и другое — обида.

Почему он говорит с ней так? Это тот самый вечно насмехающийся над ней Рил, которого она знала все это время? Его как будто подменили, и из-за этого Равена чувствовала себя обманутой.

— Перестань, — попросила она, упорно отворачиваясь; голос дрогнул. — Мне это не нравится.

— А если не перестану? — спросил стоящий перед ней мужчина неузнаваемо глухим низким голосом.