Обрученная с вороном

— С древнего языка наших предков, — произнес Рил, — Актуя означает «белая свадьба». Когда я был ребенком, во время цветения Актуи весь сад становился белым — так много было цветов. Они устилали все тропы в саду. И тогда сад становился похож на невесту, одетую в нарядное свадебное платье. Это было… словно наступал долгий пир для всех. Пир от середины весны до середины лета, когда Актуя отцветала.

Он внезапно сошел с места, будто хотел обойти Равену, но вместо этого остановился у нее за спиной.

— Рил…

Его ладони легли ей на талию, Рил придвинулся ближе, и Равена почувствовала, как его дыхание коснулось ее щеки.

— Если станешь моей, у тебя будет самая красивая свадьба, какую только можно себе представить, Равена, — шепнул он ей на ухо.

— Рил, — повторила Равена и, высвободившись из его рук, обернулась.

Сделав вдох, произнесла твердо:

— Я не могу стать твоей женой, Сирил. Я до сих пор обручена с Натаниэлем. Кольцо на моем пальце не позволяет мне забыть об этом.

Он несколько мгновений вглядывался в ее лицо, потом сказал:

— Не кольцо. Твое сердце не позволяет тебе забыть, верно?

Равена изогнула брови — его слова ранили ее. Но они были правдой. Сколько бы она ни убеждала себя в том, что для нее это лучший вариант, все ее существо сопротивлялось одной только мысли о браке с Рилом. И она ничего не могла с этим поделать.

Взгляд Рила тем временем изменился — в нем были и упрек, и сочувствие одновременно. Губы не улыбались.

— Почему ты не можешь просто полюбить меня, Равена? Так было бы намного лучше для всех.

Рил протянул руку и коснулся ладонью ее лица. Он усмехнулся — задумчиво, словно собственным мыслям. Его взгляд стал отсутствующим, и он произнес со вздохом:

— Полюбить хоть немного — этого было бы достаточно.

— О чем ты говоришь, Рил? — с тревогой глядя на него, спросила Равена.

Он снова посмотрел на нее осознанным взглядом. Его странное настроение исчезло — перед Равеной снова был обычный Рил: поддразнивающая улыбка, лукавство в золотисто-желтых глазах.

— Не обращай внимания.

И добавил:

— Что ж, мне действительно очень жаль, Равена. По-настоящему, жаль.

33. ОТКРОВЕНИЯ НЕЕМИИ

На следующий день утром Равена подходила к дворцу, когда увидела Рила — он выходил через главный вход. Слуги распахнули перед ним двери и согнули спины в поклонах. Напротив лестницы стояла карета, и Равена, чуть нахмурившись, решила поторопиться.

Она успела как раз вовремя, чтобы Рил ее заметил — он уже готов был скрыться в карете.

— Равена? — Рил встретил ее привычной улыбкой и двинулся навстречу.

— Ты уезжаешь? — спросила она.

Он склонил голову набок, и какое-то время рассматривал Равену так, будто что-то искал. Видимо, не нашел, потому что теперь взгляд останавливался на ней словно невзначай. Рил бодро произнес:

— Меня не будет некоторое время в клане. Пару дней. — Он усмехнулся, поддразнивая ее: — Может быть, ты соскучишься по мне во время моего отсутствия и поймешь, что не можешь без меня?

Равена открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов из груди вырвался напряженный вздох. Рил понимающе усмехнулся. Кончиками пальцев провел линию от ее виска до подбородка — очень медленно, как будто с сожалением, — и сказал с улыбкой:

— Не скучай.

Равена ничего не успела сказать в ответ — Рил уже направлялся к карете быстрым шагом. А минуту спустя карета увозила его сквозь главные ворота с территории дворца.

Глядя ей вслед, Равена тяжело выдохнула. Со вчерашнего утра у нее из головы не шел их разговор под Актуей. Равена почему-то не могла избавиться от чувства вины перед Рилом. Оно терзало ее. Возможно, из-за того, каким было выражение его лица после ее отказа. Ей показалось, было в его взгляде что-то болезненное, но у нее никак не получалось это объяснить.

Равена не допускала мысли, что Рил испытывает к ней сильные чувства, способные причинить боль. Она знала, что это не так. В его глазах она всегда видела интерес, но не любовь, не страсть. И все же по какой-то причине своим отказом вчера она причинила ему боль. Поэтому, даже не понимая причины, сейчас Равена чувствовала себя виноватой. Она хотела что-то сделать для Рила. И, наверное, это было в какой-то степени лицемерно, потому что к этой мысли ее подталкивало лишь желание избавиться от необъяснимого чувства вины.

«Почему у тебя было такое лицо, Рил? — мысленно спрашивала она его, когда карета уже исчезла из виду. — Почему тебе было жаль?»

В ее мыслях появилась беловолосая девушка: ее безграничное доверие к Рилу, тихая тоска во взгляде, когда она призналась Равене в своих чувствах к нему, тревога за нее уже в глазах Рила.

«Даже если твои чувства совсем не похожи на чувства Руби, — продолжала мысленного говорить с Рилом Равена, — она дорога тебе. Очень дорога. Поэтому я попробую еще раз — попробую ее спасти. Ради тебя. И если в этот раз смогу… может быть, тогда у тебя больше не будет такой боли в глазах, Рил».

* * *

Возможность ей представилась в утро того дня, когда Рил должен был вернуться.