Обрученная с вороном

Последним, что видела Равена, были с тревогой глядящие на нее глаза цвета лесного ореха и ярко-рыжие волосы, выбившиеся из косы.

Равена улыбнулась:

«Так вот, почему… Руби и впрямь похожа на рыжую лесную лисичку. Какой же ты глупый, Рил. Как же ты не видишь?..»

Она не успела додумать мысль до конца, как силы покинули ее тело, а сознание упало в глубокую темную яму.

35. ПО ДОРОГЕ ИЗ ТРИСТОЛЯ

Сознание возвращалось к Равене медленно: тянулось к свету, тотчас пряталось обратно во тьму и снова устремлялось на свет — как больной пес, который хочет гулять под солнцем, но яркие лучи причиняют боль глазам, и он снова прячется под лавку, продолжая между тем с тоской смотреть во двор…

Когда Равена сумела раскрыть потяжелевшие веки, первым, что она увидела, было лицо Хэма.

— Слава небесам, госпожа! — воскликнул он, не скрывая облегчения в голосе. — Наконец вы очнулись! Я уж готов был принять любое наказание от руки господина Сирила за то, что недоглядел… Да что же это я говорю? — растерялся внезапно он. — Я б сам себя казнил, случись с вами беда. Вы ведь чудо такое сотворили! Уж не знаю, как такое возможно, но своими глазами вижу, что чудо. Никогда мне с вами не расплатиться за него, госпожа…

— Не надо, Хэм, — слабо улыбнулась Равена. — Я не жду платы. Я только хотела отблагодарить Рила за его заботу обо мне.

Она попыталась приподняться на постели и почувствовала головокружение, но тотчас рядом с ней очутилась Руби, чтобы помочь.

Широко раскрытые глаза цвета лесного ореха смотрели на Равену по-новому: с бескрайней благодарностью и благоговейным изумлением. Равена не знала, что о ней сейчас думала Руби. Наверное, спрашивала себя, кто она — спасительница, излечившая ее от белявы.

Хэм вдруг упал на колени перед Равеной и склонил голову.

— Вы вернули мне дочь, молодая госпожа, — дрогнувшим от слез голосом, произнес он; то были слезы счастья, а не горя. — Кровинушку мою, токмо ради нее живу. До конца дней моих я теперь ваш должник, хотите вы того или нет. Ежели случится когда такое, что нужна вам будет помощь старого Хэма — вы уж сделайте милость, не погнушайтесь. Что скажете — все для вас сделаю.

Равена почувствовала себя неловко.

— Ну, перестань, Хэм, — сказала она. — Не стой на коленях, мне не по себе. Не привыкла я к такому.

— Батюшка, — зашептала отцу Руби, — встаньте с колен, вы ее смущаете!

— Ох! — тотчас принялся подниматься Хэм. — Простите сердешно! Не подумал.

И, уже встав на ноги, снова низко поклонился.

— Токмо от слов своих я отказываться не буду, молодая госпожа, — сказал он с неожиданным упрямством. — Ежели чем смогу быть полезен — только покличьте.

— Спасибо тебе, Хэм, — улыбнулась Равена. — За гостеприимство и твою доброту.

Хэм, распрямив спину, сделал удивленные глаза и явно собирался что-то возразить, но сказать ему не дали. В комнате раздалось покашливание.

— Прошу прощения, что прерываю, — произнес грудной низкий голос.

Повернув голову, Равена увидела стоящего в дверях комнаты Неемию. Золотисто-желтые лисьи глаза под кустистыми белыми бровями смотрели прямо на нее.

— Однако вынужден напомнить, что нам пора возвращаться. Как и обещал, я здесь, чтобы отвезти вас обратно.

Равена кивнула и поднялась с постели, куда ее, видимо, уложил Хэм, после того как она упала в обморок.

Повернувшись к Руби, Равена взяла руку девушки в свои и сказала с улыбкой:

— Теперь у тебя все должно быть хорошо. И я очень надеюсь, что ты будешь счастлива.

С этими словами она двинулась к выходу, но Руби вдруг ухватила ее руку и сжала в своих ладонях точно так же, как только что это сделала Равена.

— И ты тоже! — произнесла она пылко и искренне. — Я знаю, что-то терзает твое сердце. Я видела это в твоих глазах. И я очень-очень хочу, чтобы тот, кто занимает твои мысли, пришел к тебе.

Равена смотрела на девушку удивленно несколько мгновений, потом вздохнула и ответила с горькой улыбкой:

— Ты ошиблась. В моих мыслях никого нет. И я никого не жду.

Видя растерянность на лице Руби, Равена поспешила сгладить впечатление от произнесенных слов:

— Если ты не против, можно я еще приду к тебе?

— Конечно! — оживилась Руби. — Приходи, когда захочешь! Я буду очень рада! Ох, постой!

Она вдруг полезла в карман юбки и достала что-то оттуда, а когда раскрыла ладонь, Равена увидела камень густого синего, как вечернее небо, цвета.

— Я нашла это на полу, — сказала Руби. — Наверное, выпало у тебя, когда ты потеряла сознание.

Равена уже собиралась было сказать, что Руби может оставить камень себе, ведь этот сапфир возник в момент ее исцеления. Однако передумала.

«Я отдам его Рилу», — решила Равена, и эта мысль ей понравилась — она представила, как Рил сначала удивится, а потом обрадуется, когда все поймет.

— Спасибо, — принимая из рук Руби сапфир, кивнула Равена и направилась к ожидающему ее Неемии.

* * *

— Предполагаю, вы сейчас улыбаетесь, потому что представляете, как ваша новость осчастливит господина Сирила, — немного ворчливым тоном сказал Неемия, когда карета выезжала из Тристоля.

«Долго же он ждал, прежде чем заговорить об этом», — мысленно улыбнулась Равена.