Общаемся с легкостью. Как находить общий язык с любым человеком

Поэтому совершение ошибки означает несоблюдение требований: «Пока ты действуешь, как я тебе велю, ошибка исключена, потому что я прав. Я так сказал. И если ты все-таки допустил промах, это значит, что ты не выполнил моих указаний. И я не собираюсь это терпеть. Если ты осмелишься сделать что-то неправильно, то есть не так, как я говорил тебе, то можешь рассчитывать на самое жестокое наказание. А в случае, если ты питаешь иллюзии, надеясь, что я не смогу тебя наказать, всегда найдется кто-то выше меня, кто проследит, чтобы ты получил сполна. Ошибка – это смертный грех. Совершившего ошибку ждет страшная участь!» Вот типичное и обязательно авторитарное представление о сотрудничестве. Сотрудничать – значит делать то, что я сказал.

Мне кажется, что страх допустить ошибку возникает по другой причине. Это выражение нашего способа существования. Мы живем в атмосфере жестокой конкуренции. И ошибка страшна не столько наказанием, о котором мы даже и не думаем, сколько потерей нашего статуса, насмешками и унижением: «Если я сделаю что-то не так, значит, я плохой. А если я плохой, то меня не за что уважать, я – никто. Значит, ты лучше меня!»

Ужасная мысль.

«Я хочу быть лучше тебя потому, что я хочу быть главнее!» В наше время не так уж много осталось признаков превосходства. Белый человек уже не может гордиться своим превосходством только потому, что он белый. То же самое – мужчина, он больше не взирает свысока на женщину, мы ему это не позволим. И даже превосходство денег – это еще вопрос, так как их можно потерять. Великая депрессия нам это доказала.

Остается только одна область, где мы еще спокойно можем чувствовать свое превосходство – это ситуация, когда мы правы. Это новый снобизм интеллектуалов: «Я знаю больше, соответственно, ты глуп, и я превосхожу тебя».

И именно в борьбе за достижение морального и интеллектуального превосходства возникает мотив, делающий ошибку крайне опасной: «Если ты узнаешь, что я ошибся, как я смогу смотреть на тебя сверху вниз? А если я не смогу смотреть на тебя свысока, то это, несомненно, сможешь сделать ты».

В нашем обществе происходит то же, что и в наших семьях, где братья и сестры, мужья и жены, родители и дети смотрят друг на друга сверху вниз из-за малейшего промаха, и каждый отчаянно стремится доказать, что он прав, а не правы как раз они – другие люди. Кроме того, те, кому на все наплевать, могут сказать вам: «Ты думаешь, ты прав? Но в моей власти наказать тебя, и я буду делать все, что захочу, а ты не сможешь остановить меня!»

И хотя мы и загнаны в угол нашим маленьким ребенком, который командует нами и делает то, что ему нравится, – по крайней мере, мы знаем, что правы, а он – нет.

Ошибки ставят нас в затруднительное положение. Но если вы не подавлены, если вы хотите и можете использовать свои внутренние ресурсы, трудности лишь стимулируют вас предпринимать более успешные попытки. Нет смысла плакать над разбитым корытом.

Но большинство людей, допускающих ошибки, испытывают чувство вины: они унижены, они перестают уважать себя, они теряют веру в свои способности. Я наблюдал это из раза в раз: непоправимый урон наносили не ошибки, а чувство вины и разочарования, возникающее после. Этим-то они все и портили. До тех пор, пока мы поглощены ложным предположением о важности ошибок, мы не сможем относиться к ним спокойно. И эта идея ведет нас к неправильному пониманию самих себя. Мы уделяем слишком много внимания тому, что плохо в нас и вокруг нас. Если я критично отношусь к себе, то я, естественно, отнесусь критично и к окружающим меня людям.

Если уж я знаю, что такой плохой, то, по крайней мере, должен выяснить, что ты хуже. Вот чем мы все и занимаемся. Каждый, кто критикует себя, так же относится и к другим.

Поэтому нам необходимо примириться с тем, какие мы есть на самом деле. Не так, как многие говорят: «А что мы из себя представляем, в конце концов? Маленькая песчинка в океане жизни. Мы ограничены временем и пространством. Мы так малы и незначительны. Так коротка жизнь, и наше пребывание на Земле не имеет никакого значения. Как же мы можем поверить в нашу силу и мощь?»