Общедоступные чтения о русской истории

Когда Константинополь был взят турками и последний греческий император, Константин Палеолог, был убит при этом, то брат его Фома бежал в Италию и нашел убежище в Риме, у папы. У этого Фомы была дочь Софья, и папа Павел II хотел сыскать ей жениха. Он слыхал, что далеко на севере есть обширная страна, Россия, или Московия, как ее тогда называли иностранцы, где жители — христиане, но держатся восточного, греческого исповедания; а папам всегда хотелось, чтоб все христиане были западного, латинского исповедания и подчинялись их власти: папе поэтому пришла мысль высватать Софью Фоминичну за Московского великого князя; папа надеялся, что Софья, воспитанная в Риме, постарается, чтоб муж ее и его подданные присоединились к римской церкви. Папа предложил Иоанну III жениться на Софье, и тот принял предложение. В 1472 году Софья приехала в Москву и обвенчалась с великим князем. Софья была воспитана в Италии, которая в это время была самая богатая страна в Европе, города ее отличались великолепием своих построек, итальянские мастера считались лучшими, повсюду начали подражать итальянцам во всем. Приехавши в Россию, греческая царевна нашла страну, которая поражала своею бедностью, отсутствием красивых и больших каменных зданий в городах, особенно в столице великокняжеской, в Москве, потому что Москва поднялась в самое несчастное время: с одной стороны — татары, с другой-Литва; некогда было думать о великолепных зданиях, да и не на что их было строить; князья берегли денежку на черный день, а черных дней было довольно; деньги нужно было отвозить в Орду, задаривать хана и вельмож его, чтоб татары не опустошали страны и не мешали управляться с внутренними врагами; деньги нужны были князьям для покупки сел и целых городов, чем и усилилось Московское княжество. Великие князья жили в Москве очень просто; по их завещаниям можно видеть, в чем состояло их имущество: несколько икон, дорогого платья, цепей, несколько сосудов столовых, и всего этого так немного, что можно было уложить в один небольшой сундук; простые деревянные столы да скамейки — вот что наполняло немногие и тесные комнаты великокняжеского дома. Но если так бедно жили князья, то еще беднее — простые люди, и Москва представляла серую кучу бедных деревянных изб, одна побольше, другая поменьше; у кого заводилось платье подороже, ожерелье жемчужное, серьги с дорогими каменьями, чарки серебряные, относили на сбережение в каменную церковь для безопасности от пожаров, которые были беспрестанно; заслышав о татарах, о литве, собраться легко, все богатство в узелок и садятся или в каменный Кремль, в осаду, или уезжают куда подальше, а дом сгорит — не жаль, выстроить его потом легко, лесу множество и постройка незатейная, дешевая.

Самое дорогое в доме у старинного русского человека — это святая икона в переднем углу, благословение прародительское; самое дорогое в старинном русском городе — это соборная церковь, на постройку и украшение которой не щадили казны ни князья, ни простые люди. В разных городах русских, особенно в Новгороде Великом, во Владимире, были большие красивые соборные церкви; но в Москве не было такой церкви. Каменный Успенский собор, воздвигнутый при Калите, был построен так неискусно, непрочно, что через сто с чем-нибудь лет уже обветшал, своды тронулись, а потому надобно было подпереть его толстыми деревянными столбами. Совестно было, что в стольном городе великого князя всея Руси соборная церковь развалилась, подперта была деревянными столбами; особенно совестно было великому князю, что подумает невеста, царевна греческая, которая уже ехала из Италии. В 1472 году ветхую церковь разрушили, начали строить новую, но только что начали сводить своды, как она рухнула. Великий князь послал в Италию искать хорошего архитектора, и привезли из Венеции Аристотеля Фиораванти, который согласился ехать в Москву за десять рублей в месяц жалованья. В 1475 году Аристотель начал и в 1479 кончил строение Успенского собора, который и до сих пор стоит в том же самом виде вот уже скоро 400 лет.