Общество для Генри

— Ничуть. Он сказал, что ему тошно при одной мысли о такой работе, и мой рассказ лишь укрепил его всегдашнюю убежденность, что мне не следовало давать волю.

— Кто-нибудь должен что-нибудь сделать с моим братом, — возмутилась Джейн. — Все эти ваши работы были в Калифорнии?

— Все, кроме последней. Я скопил на билет до Нью-Йорка и там мне наконец повезло. Человек, который руководил «Мулдуном» на Лонг-Айленде взял меня к себе в помощники.

— «Мулдун» — это что?

— Санаторий для усталых бизнесменов. Первый такой основал человек по фамилии Мулдун, теперь их в Америке множество. Простая жизнь, свежий воздух, занятия спортом. Моей обязанностью было боксировать с отдыхающими, ездить с ними на конные прогулки и все такое. Мне нравилось.

— Вы умеете боксировать?

— Немного. Вообще-то я считаю себя профессионалом, потому что выиграл двадцать пять долларов в поединке со сборщиком лимонов из конкурирующей фирмы в Чула-Виста. Эта деньги стали для меня трамплином. На них я купил билет до Нью-Йорка, где и попал в «Мулдун».

Джейн взглянула на него с уважением. Ей нравились деятельные мужчины, но ее немногочисленные знакомые отличались скорее умением строить планы. Она внезапно рассмеялась.

— Воображаю, как бы Алджи боксировал в Чула-Виста за двадцать пять долларов, — ответила Джейн на удивленный взгляд Билла, а про себя подумала мстительно: «Или Лайонел Грин».

— А почему вы не остались в «Мулдуне»? — спросила она.

— У хозяина начались семейные неурядицы. Вообще-то он мне не говорил, но, думаю, у него несколько бывших жен, и все требовали денег. Он решил, что дешевле будет перебраться в Англию и основать здесь нечто подобное. Так он и сделал, с большим успехом. Меня он взял с собой, и я проработал у него года два. В Хемпшире, под Портсмутом.

— И вам по-прежнему нравилось?

— Да. Замечательная была жизнь. А потом дядя все-таки уговорил меня пойти в бизнес.

— Я думала, вы рассорились навсегда.

— Я тоже так думал, а потом как-то приехал в Лондон на выходные, мы случайно встретились и помирились. Я рассказал, чем занимаюсь, а он заявил, справедливо, наверное, что это бесперспективно, и так уговаривал, что у меня не хватило духу отказать. Вот так я застрял в ненавистной конторе. Это продолжалось года два, потом дядя умер и оставил мне свои деньги.

— А теперь вы будете жить в деревне и писать триллеры. Замыслы есть?

— Целая куча.

— Значит, у вас все в порядке.

— Пока да.

— Работать на себя, самому сбывать продукцию — что может быть лучше?

— Ну, во всяком случае, я буду жить за городом.

— Да. Завидую. Хотела бы я жить за городом, но вряд ли удастся. Человек, за которого я выхожу замуж, совладелец антикварного магазина и накрепко привязан к Лондону. Ужасно обидно.

4

Уже вечерело, когда Билл вернулся из Лондона. Историк, глядя на его поникшие плечи, непременно вспомнил бы отступление Наполеона из-под Москвы. Билл нередко встречал пращи и стрелы яростной судьбы, и, как правило, переносил их стоически, но ужасные слова Джейн на подъезде к вокзалу Виктория пробили его доспех. В «Жука и Клен» он вступил в самом мрачном расположении духа, которое ничуть не улучшилось при виде Алджи, подкреплявшего себя виски с содовой. Бывают минуты, когда даже встреча со старым школьным приятелем не столько взбадривает, сколько наводит тошноту.

Алджи, напротив, заметно повеселел с их последнего разговора. Ему пришла в голову мысль, от которой печать заботы почти исчезла с его чела. Он понял, что даже если адвокат Билла откажется пролить бальзам на душу, не все потеряно. Алджи приветствовал друга веселым взмахом руки и спросил, каков приговор.

У Билла не было ни сил, ни настроения смягчать удар. Он сказал все напрямую.

Алджи кивнул. Он предвидел такой исход.

— Никак не обойти параграф восемнадцатый пункта десятого? Жаль. Я очень тронут, что ты так переживаешь и ценю твое молчаливое сочувствие. Однако я тебя обрадую: удар, пусть и сокрушительный, не сбил меня с ног, отчасти потому, что я его ожидал, отчасти потому, что я много думал и понял, как довести дело до счастливой развязки. То, что представлялось тупиком, по здравом размышлении оказалось лишь небольшой заминкой. Собственно, мне нужен богатый человек с хорошей деловой хваткой, который охотно ссудит деньги на предприятие, обещающее большую и быструю прибыль. Найти такого — пара пустяков. Ты долго работал в Сити. У тебя десятки знакомых бизнесменов. Назови мне несколько фамилий и адресов.

Вся эта болтовня крайне раздражала человека, мечтавшего об одном: остаться наедине со своими мрачными мыслями, однако Билл не мог бросить друга в нужде. Он сказал, что не знает никого из лондонских воротил, и почему бы Алджи не обратиться к своему дяде. В следующие несколько минут слышался только кашель Алджи, который, рассмеявшись в неподходящий момент, подавился виски с содовой.

— К Генри? — выговорил он, оправившись. — Да он почти такой же нищий, как я. Придумай кого-нибудь еще.

Билл задумался. Как всякий влюбленный, он бережно хранил в памяти каждое слово своей милой. Ему вспомнилось, что сказала Джейн, когда покупала шоколад.