Читаем Общество сознания Ч полностью

- Не по-твоему, а по-латыни, - приобняв ее за плечи, ответил отец- основатель. Он заметил, что это обнятие не укрылось от взора княгини, и поспешил продолжить рассказ о наблюдаемых фундаментах. - Итак, самая крайняя справа - это будет Угловая, или Южная, башня, предназначенная для гостей замка. Закладка ее фундамента уже окончена. От Угловой две стены ведут к Кухонной башне, что подальше от нас, и вот сюда, на холм, где заканчивается закладка основания башни Ублиетт. Фундаменты донжона и трех северных башен вы, ваше высочество, уже видели. Они были заложены еще осенью.

- А что вот там? - обратила Катя внимание на новые постройки, затеянные на склоне перед обрывом, возле реки.

- Это будет барбакан, - отвечал отец-настоятель.

- Бар… что?

- Барбакан. Площадка перед замком, окруженная невысокой стеной. Эта стена со стороны Волчицы будет создавать нижний ряд зубцов, над которыми встанет вся основная зубчатость замка. Очень красиво. В самом барбакане мы разобьем сад.

- Превосходно! - Княгиня Жаворонкова глубоко вдохнула в себя упоительный весенний воздух. Щеки ее горели.

Владимир Георгиевич и ее обнял за плечи другой рукою. Он стоял среди двух прекрасных женщин, одна из которых была его бывшей женой, а сегодня ночью стала тайной любовницей, вторая - невестой. Обе были красавицы, причем Марина хороша еще тем, что на десять лет моложе Кати. Владимир Георгиевич мог гордиться как мужчина.

- А теперь представьте, - сказал он, - как вырастут башни и стены, как вознесется выше всех величественный донжон, как будет вырыт ров, в который вольются воды Волчицы и по этим водам станут плавать лебеди, как от дворца к Надвратной башне через ров перекинется изящный мост.

- Да-а… - мечтательно промолвила Марина.

- Даже не верится, что здесь, в средней полосе России, когда-нибудь вырастет средневековый замок, - сказала Катя.

- И вы будете его владелицей, - сказала Марина, подчеркивая свое дружелюбие по отношению к бывшей жене своего жениха.

- Мы, - возразила княгиня столь же дружелюбно.

«Кто богат, тот и рогат», - сверкнул в голове у отца-настоятеля каламбур, и он весело рассмеялся.

И вот теперь, за час до заката, они снова сидели на этом балконе, но только теперь вдвоем - он и Катя. Марину все-таки увели от жениха по делам предстоящей свадьбы: какие-то там очередные примерки. Владимир Георгиевич пришел сообщить княгине о пополнении.

- Поздравляю вас, ваше высочество, - сказал он. - В то время как население России стремительно сокращается, наше население растет. К нам приехали трое новичков - двое мужчин и одна девушка, а у Карповых родился сын. Это уже двенадцатый ребенок, родившийся в пределах княжества.

- Это радует, - отвечала княгиня. - Не желаешь посидеть со мной на балконе и попить чаю с ликером?

Слуга Виталик поставил для них на балконе столик, плетеные кресла, накрыл столик приборами, принес кофе, ликер, яичное печенье и зефир, вечно любимый Катей. А ликером угодил отцу-настоятелю - Владимир Георгиевич очень ценил бехеровский, еще с тех времен «застоя», когда он свободно продавался в Москве. А теперь его днем с огнем не сыщешь.

- Итак, - сказала княгиня, - сколько же у нас отныне всего жителей?

- На тридцать первое декабря прошлого года, - стал рапортовать Ревякин, - население княжества насчитывало триста семьдесят девять человек. На сегодня, двадцать пятое апреля тысяча девятьсот девяносто седьмого года, оно составляет триста девяносто семь человек, из которых двести шестьдесят женщин и только сто тридцать семь мужчин. Неслыханное процентное соотношение: шестьдесят пять на тридцать пять. Мужчин почти вдвое меньше, чем женщин. Такого нет ни в одном государстве мира. Зато рождаемость у нас в шесть раз превосходит смертность: при родившихся двенадцати только двое скончавшихся. Это лучший показатель в мире. Кроме того, я подсчитал, мы держим первенство во всем мире по количеству жителей, имеющих высшее образование, знающих иностранные языки, умеющих играть на музыкальных инструментах.

- А по количеству моржей нас никто никогда не догонит, - добавила Катя.

- Это так, - вздохнул Владимир Георгиевич. - Но что делать с соотношением мужчин и женщин? Придется в скором времени разрешать многоженство, гаремы.

- Не думаю, - возразила Катя. - Лучше завезти мужчин откуда-нибудь. Хороших мужчин из неблагополучного региона планеты. Сербов, к примеру. Приднестровцев. Моряков из Севастополя.

- Тогда уж и Черноморский флот перевести по Волге в Волчицу и разместить под Ярилиной горкой, - сказал отец-основатель.

- Это блестящая мысль! - улыбнулась княгиня. - Все, что стало не нужно России, все забрать сюда, в наше княжество. И отсюда начать великое возрождение.

- Не мешало бы и иракскую нефть, - добавил Ревякин.

- И Саддама! - мечтательно закатила глаза княгиня. - Красивый мужик!

- Ну уж нет, - возразил Ревякин. - Как отец-настоятель, я решительно против такого риска.

- Боишься?

- Глазом не успеем моргнуть, как тут будет флот США и всего мирового сообщества. Разбомбят за милую душу.

- Ладно, без Саддама, - вздохнула Екатерина Петровна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары