Общество сознания Ч

- Стоп! Дальше не поедем, не то в «Девчатах» будут слышны выстрелы. Предлагаю теперь следующее. Бросим жребий. Кому выпадет, тот идет и становится вон у той сосны… Нет, вон у той широкой березы, она ближе. А другой стреляет в него прямо из окна автомобиля. Если не попадает, сам становится к березе под выстрел.

- Оригинально! - сказал Тетерин.

- «Оригинально»… Абсолютно серьезно… - проворчал Белокуров. - Ни слова по-русски. Согласен, решение своеобычное. Как будем бросать жребий? Орел или решка?

- А как еще? - спросил Ревякин. - Только давайте быстрее, а то ужасно хочется есть. Да, и растолкуйте вы мне, о чем спор у вас вышел?

- Спор очень простой, - ответил Чижов мрачно, - этот человек, Белокуров Борис Игоревич, соблазнил мою жену. Я, как обманутый муж, вызвал его на дуэль и хочу убить.

- Вы?! - удивился Ревякин. - Убить?! Но ведь, кажется, это вы были сегодня дьяконом?

- Не дьяконом, а всего лишь псаломщиком, - отвечал Василий Васильевич.

- Дьякону полагается быть рукоположенным, и у дьякона орарь, а я был только в облачении мирянина, участвующего в богослужении. Я не священник, я мирянин и имею полное право сразиться на дуэли.

- По-моему, христианам не положено драться на дуэлях, - пожал плечами Тетерин.

- А Пушкин разве не был христианином? - возразил Чижов.

- Довольно сомнительным, - покачал головой Ревякин. - Впрочем, не мне об этом судить. Я бы тоже с удовольствием убил этого человека, который вдобавок является моим двойником.

- Да, вы похожи, - согласился Чижов, только теперь как следует приглядевшись и увидев, насколько и впрямь Ревякин похож на Белокурова, только на худого Белокурова. Это вдруг его насторожило и озадачило. Что такое? Заговор?

- Предупреждаю, мы не братья, - сказал Белокуров. - Просто такое сходство.

- А зачем вы сбрили усы? - спросил Чижов. - Чтобы усилить это сходство?

- Он сбрил их потому, что моя бывшая жена хотела, чтобы я был тучного телосложения, - сказал Ревякин. - Она у меня с большим приветом. Это она устроила цирк в церкви. Влюбилась, видите ли, в этого! Венчаться удумала. А она, между прочим, замужем, и за очень богатым и влиятельным магнатом.

- А чем, кстати, занимается ее муж? - спросил Белокуров.

- Семечками торгует, - хмыкнул Ревякин. - Вы же о нем статью давали в своей газетенке.

- Да так и не понял смысла его бизнеса, - пожал плечами газетчик, нисколько не обижаясь на то, что его «Бестию» обозвали газетенкой.

- И не надо, - сказал Ревякин.

- Вы будете бросать жребий или нет? - раздраженно спросил Тетерин. - Хочется вернуться к обещанному отцом Василием козленку.

- Не надейтесь на то, что он будет хорошо приготовлен, - фыркнул Василий Васильевич. - Матушка Наталья из любого самого лучшего продукта умеет приготовить несъедобный ошметок. Я лично налегал на закуски, которые сам же и привез, - язык, колбасу, ветчину.

- Ну все, - пуще прежнего рассердился Тетерин. - Разворачиваюсь, и едем назад! Хватит ломать комедию!

- Нет, стоп! - возразил Чижов, видя, что Белокуров охотно бы согласился на такое разрешение конфликта. - Ревякин, вот вам полтинник. Если выпадет орел, то я иду к березе первым.

- А если чиж? - пошутил остряк Белокуров.

- Чиж он и есть орел, - сказал Тетерин. - Бросай, отец-основатель!

Ревякин подбросил монету, поймал ее в кулак, развернул ладонь и при виде орла воскликнул:

- Чиж!

- Жалко, - сказал Белокуров. - Лучше бы я первый.

- Не волнуйтесь, - похлопал Ревякин Василия Васильевича по плечу, - если он вас застрелит, я буду стреляться с ним за честь моей бывшей жены. Он отказался взять ее в жены, и я хочу отомстить. Идите спокойно.

Чижов вылез из машины и направился в сторону самим же им выбранной в качестве барьера березы. Он шел и считал шаги: один, два, три, четыре, пять, шесть… Кажется, с шести шагов Лермонтов стрелялся с Мартыновым?.. семь, восемь, девять… А снег-то все идет и идет… десять, одиннадцать… нет, не пенальти!.. двенадцать, тринадцать. Береза. Тринадцать шагов. Дурное число. Василий Васильевич развернулся и прислонился спиной к стволу березы. Цепочка шагов пролегла от него по снегу вверх по обочине дороги, к автомобилю Тетерина, из которого высовывалась безусая морда Белокурова.

- Огонь! - крикнул ему Чижов и махнул рукой. Он чувствовал себя так, будто в него и впрямь будут по-настоящему стрелять. В окошке автомобиля появилось дуло пистолета. «Какой-то дурак сказал, а все вокруг заталдычили,

- подумал Чижов, - что история повторяется дважды: сначала как трагедия, а потом как фарс».

- Вот он сейчас кокнет меня, и будет вам фарс, - вслух вымолвил Василий Васильевич, не на шутку перепугавшись направленного на него пистолетного взгляда. Еще он успел подумать о том, что и пускай Белокуров убьет его, нажав на свой белый курок, пускай не будет фарса, а будет трагедия, как на Черной речке.