Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР

Известно, что попытка «скопировать» привлекательные черты иной цивилизации и перенести их на свою почну обычно кончается хаосом и разрушением собственных структур. Ибо даже в самом лучшем случае (когда слабы социальные группы, которые стремятся обогатиться в условиях хаоса и поэтому способствуют разрушению общества) на свою почву переносятся лишь верхушечные, видимые плоды имитируемой цивилизации, нежизнеспособные без той культурной, философской и даже религиозной основы, на которой они выросли. Большие системы, подобные обществу, складываются

исторически, имитация структур иных культур и цивилизаций невозможна, она заведомо ведет к краху программы.

Клод Леви-Стросс писал: «Трудно представить себе, как одна цивилизация могла бы воспользоваться образом жизни другой, кроме как отказаться быть самой собою. На деле попытки такого переустройства могут повести лишь к двум результатам: либо дезорганизация и крах одной системы — или оригинальный синтез, который ведет, однако, к возникновению третьей системы, не сводимой к двум другим» [26, с. 335].

Такой синтез мы видели и в Российской империи, и в СССР, и в Японии. Такую дезорганизацию и крах мы видели в 90-е годы в РФ. Этот крах генетически связан с той катастрофой, которая грозила России в ходе русской революции при попытке реализовать утопию тотальной рационализации, которой были проникнуты планы модернизаторов-евроцентристов. Чтобы предать забвению тот расколовший общество конфликт, советское образование не оставило послевоенным поколениям знания об этих планах. Сейчас, при оживлении утопий, порожденных новым образом «общества знания», следует вспомнить о том важном движении в российской общественной мысли.

Л. Троцкий писал в 1923 г.: «Человеческий род, застывший homo sapiens, снова поступит в радикальную переработку и станет — под собственными пальцами — объектом сложнейших методов искусственного отбора и психофизической тренировки. Это целиком лежит на линии развития. Человек сперва изгонял темную стихию из производства и идеологии, вытесняя варварскую рутину научной техникой и религию — наукой. Он изгнал затем бессознательное из политики, опрокинув монархию и сословность демократией, рационалистическим парламентаризмом, а затем насквозь прозрачной советской диктатурой. Наиболее тяжело засела слепая стихия в экономических отношениях, — но и оттуда человек вышибает ее социалистической организацией хозяйства. Этим делается возможной коренная перестройка традиционного семейного уклада. Наконец, в наиболее глубоком и темном углу бессознательного, стихийного, подпочвенного затаилась природа самого человека. Не ясно ли, что сюда будут направлены величайшие усилия исследуемой мысли и творческой инициативы?» [241, с. 196].

О нынешней программе английский либеральный философ Дж. Грей писал: «Либеральная мысль конца 80-х и начала 90-х годов XX века, опьяненная крахом основных тоталитарных режимов нашего столетия, вернулась к философии истории Просвещения в самых ее упрощенных формах. Крушение Советского Союза породило западный триумфализм, что нашло выражение, например, в работах Френсиса Фукуямы, где смешиваются модернизация и вестернизация, распространение рыночных институтов с переносом на все страны западного гражданского общества, и провозглашается „окончательный триумф“ „демократического капитализма“. Здесь возрождаются казалось бы давно ушедшие в прошлое упования либералов-фундаменталистов на приобщение всех народов к либеральным ценностям» [103, с. 165].

К причинам краха рыночной реформы мы вернемся, а сейчас остановимся на вопросе, действительно ли кризис индустриализма, о котором столько говорят на Западе, отягощает проблему переноса в Россию структур «общества знания»? Разве могут знание и наука нести в себе болезнетворное начало?

Для начала напомним саркастическое замечание Ницше. Он сказал по этому поводу: «„Где древо познания — там всегда рай“ — так вещают и старейшие и новейшие змеи». Перенести в Россию структуры западного «общества знания» — это значит неминуемо перенести и скрытые в них генетические механизмы. Делать это, не разобравшись в природе мировоззренческого кризиса Запада, было бы безответственно и просто глупо. Это все равно, что для косметической пластической операции взять у донора красивую кожу, пораженную раком. Если уж по каким-то скрытым причинам признано необходимым для России перенять у Запада внешние структуры его «общества знания», то надо хотя бы произвести их дезинфекцию.