Обсидиановая бабочка

Я пожала плечами. Обсуждать с Бернардо размеры Ричарда я не была намерена. Обсуждала я это только с Ронни, и при этом мы жутко хихикали, когда она сообщала мне пикантные факты о своем любовнике Луи. Как подсказывает мой опыт, женщины делятся друг с другом более интимными подробностями, чем мужчины. Мужчины больше бахвалятся, но женщины вдаются в мелочи и больше делятся переживаниями.

– Да, так о чем это я? – сказал Бернардо. – А, да. Ты спишь с оборотнем, который умеет по желанию увеличивать или уменьшать любую часть тела.

Я заерзала на сиденье, но все же кивнула.

Бернардо довольно улыбнулся.

– И еще ты спишь с вампиром, который занимается сексом уже четыреста с лишним лет. – У него вдруг появился деланный британский акцент. – Нельзя ли предположить, что в настоящий момент он весьма искусен?

Схлынувшая было краска вновь вернулась и обожгла лицо. Я почти хотела, чтобы быстрее наступила темнота и можно было спрятаться.

– Да.

– Ну, блин, подруга, я это тоже умею, но вряд ли так хорошо. Я всего лишь бедный смертный. С повелителем нежити и человековолком мне не состязаться.

Мы въехали в квартал, который вдруг показался пустынным. Бензозаправки с зарешеченными окнами, повсюду расползаются граффити, как заразная болезнь. На другой стороне улицы лавки с закрытыми ставнями и тоже граффити. День был все еще полон отраженного солнца, но почему-то свет толком не попадал в улицу, будто что-то удерживало его. Кожа у меня на спине покрылась мурашками так, что я вздрогнула.

– В чем дело? – спросил Бернардо.

Я покачала головой. Вдруг пересохло во рту. Я знала, что мы приехали, еще раньше, чем Бернардо сказал:

– Вот оно. «Лос дуэндос» – карлики.

Воздух был густ и тяжел от магии. Магии смерти. Либо здесь забили животное ради заклинания, либо прямо в этот момент активно работали с мертвецами. Поскольку солнце еще не зашло, это неслабый фокус. Мало кто из аниматоров умеет поднимать мертвых до темноты. Теоретически у меня должно хватить силы поднять мертвеца в самый яркий полдень, но я этого не делаю. Мне однажды сказали, будто я не могу этого сделать, потому что не верю, что могу. Однако Никандро Бако, очевидно, не разделяет моих сомнений. Может, сравнение окажется не в мою пользу. На меня навалились сомнения. Но уже поздно звать сюда на помощь Эдуарда. Если Бако унюхает хоть намек на полицию, он либо сбежит, либо откажется сотрудничать, либо нападет. Его сила дышала по моему телу, и я не выходила из машины. Какой он окажется при личной встрече? Плохой. А насколько? Как говорит старая пословица, есть только один способ узнать.

36

Я припарковалась на пустой стоянке двумя кварталами дальше и за углом от бара. Рамирес поставил машину рядом и вместе с патрульным, полисменом Ригби, направился к нам. Ригби был среднего роста, хорошо сложен и двигался с грацией тренированного человека. Он держался с небрежной уверенностью, готовый улыбнуться до самых ушей. Ему было более чем уютно в собственной коже, словно его ничего по-настоящему не трогало. Обычно у полисмена такой вид, будто его выстирали в машине и он высох вместе с одеждой. С виду он был старше меня, а глаза его выглядели моложе, что меня несколько возмущало.

Рамирес, пока ехал, запросил информацию на Никандро Бако, он же Ники Бако. Подозревался в убийствах, но свидетели имели странное обыкновение исчезать или забывать, что видели. Связан с местной бан… извините, клубом байкеров. Сейчас банды байкеров предпочитают более политкорректное название клуба, как объяснил Рамирес. Здешний «клуб» носил название «Лос Лобос».

– Не путать с одноименной музыкальной группой, – уточнил Рамирес.

Я заморгала, потом поняла шутку.

– А, «Лос Лобос», группа.

Он посмотрел на меня:

– Тебя что-то беспокоит?

Я мотнула головой. Даже за два квартала я ощущала прикосновение магии Бако. Я бы могла поспорить, что, если не пожалеть времени, можно найти в округе наложенные там и тут заклинания, чары, ограды. Но вряд ли Бако уже знает о моем присутствии. Я так сильно его ощущаю, наверное, по одной только причине – я в самой середине какого-то заклинания. Чары были рассеяны по окрестности и создавали ощущение некоторой тревожности. Он, видимо, в буквальном смысле слова вышвыривал отсюда любые заведения. Что незаконно, равно как и неэтично. Вот только зачем ему нужно было разрушать экономику района в округе собственного бара, для меня было загадкой. Как-нибудь разберусь. Но сначала убийства и хаос, а махинации с недвижимостью потом. Иногда приходится выбирать, чем заняться в первую очередь.

– «Лобос» – группка маленькая и местная, но репутация у них плохая, – сказал Рамирес.

– Насколько плохая? – спросила я.

– Торговля наркотиками, убийства, заказные убийства, разбойные нападения, разбойные нападения со смертельным исходом, покушения на убийство, изнасилования, похищения.

– Похищения? – удивился Бернардо. Будто вполне ожидал всех предыдущих преступлений, но не этого.

Рамирес посмотрел на него, и глаза его из дружелюбных стали холодными. Почему-то Бернардо ему не нравился.