Обсидиановый нож. Романы, повесть, рассказы

Потом звякнуло и зажглось табло «переход выполнен». Колька машинально потянулся к шторке иллюминатора, попробовал — шторка свободно двигалась — температура за бортом меньше пятисот градусов… Он посмотрел в мутное стекло, вскрикнул: «Давление за бортом!» и попытался сверху дотянуться до стартовой рукоятки, но проклятые ремни держали прочно, а стрелки тензометров стояли на нулях. Увидев это, Колька очнулся и посмотрел на ребят.

Они сидели, одинаково склонясь влево, как стрелки. Колька не успел дотянуться до них, как капитан сел прямо, а Володька шевельнул плечом и поправил очки.

Теперь могло быть совмещенное–рассовмещенное пространство–распространство. Дружки были здесь, и Колька видел их лица в зеленоватых провалах обзорных зеркал. Рафаил кивнул, Володька улыбнулся, растягивая толстые губы, и два затылка нырнули к приборам. Начался регламент прибытия. Несколько десятков секунд Кольке нечего было делать, и он был вынужден сидеть спокойно, удерживаться, чтобы не задавать вопросов и не орать от нетерпения. Начало было отличное. При опасных забортных условиях контрольный автомат включил бы Генератор на возвращение без их участия.

Наконец, Рафаил скомандовал: «Обзор!», и Колька открыл иллюминатор. Осветился мутно–зеленый кружочек, и Колька всполошился заново, как будто не трогал шторку минуту назад. Плекс мутнеет при забортном давлении в полторы тысячи атмосфер, но приборы показывали норму.

— Охлаждение снизим, — сказал Рафаил.

Колька наудачу повернул регулятор. Капитан отстегнулся, влез коленями на кресло, и они стали ждать. Володя невозмутимо диктовал в бортжурнал — сначала энергия, потом температура, давление, запас гелия в «Криоляторе», температура клапана «Криолятора». Затем он сказал: «Странно…» и позвал Рафаила вниз. Они с трудом поменялись местами. Колька все пытался рассмотреть что–нибудь снаружи, таращился, как через салатный лист. Теперь было видно, что плекс силового окна чистый, а на наружном кварцевом стекле — влага, густым зеленым слоем.

Рафаил проговорил снизу:

— Эй, на мачте… Похоже, нас мелко разыгрывают.

— Что? Кто разыгрывает? — спросил Колька.

— Рыжий Тигр пространств. Мы на Земле.

— Не шути, — сказал Володька.

— Не шучу. Подвинься–ка… Ясно. Ничего не видно. Старик отсоединил кабель и закрасил стекло парижской зеленью. То–то веселье…

— Брось, — сказал Колька. — У меня чуть селезенка не лопнула.

Глава 2

Предание говорит, что теория Совмещенных Пространств была заложена поздней ночью, в операционном зале большого ускорителя под Серпуховом. Шестнадцатью часами раньше профессор Большаков — тогда его не звали еще Рыжим Тигром — в очередном приступе ярости выгнал лаборантов и сам спаял и собрал диковинную приставку к ускорителю. Затем положил на стол остаток припоя и умиротворенным голосом попросил: «включить машинку». Позже он клялся и божился, что совершенно ничего не предвидел, и самое приставку спаял, чтобы утишить нервы и посрамить косоруких лаборантов. Так или не так, однако два грамма оловянно–свинцового сплава со следами канифоли исчезли со столика. И в ту же ночь в операционном зале, поглощая в невиданных количествах черный кофе, Большаков дал основные формулы теории СП.

Теоретики взвыли — надобно спасать святая святых физики, принцип сохранения энергии–массы. Вещество не могло исчезнуть никуда. Следовательно, огрызок припоя переместился куда–то. Большаков объяснил куда — в пространство, недоступное нашим приборам и органам чувств. В пространство, втиснутое между ячейками нашего пространства–времени. Ему отвечали: все может быть, и ваше «совмещенное пространство» тоже имеет право на существование. Но теория ваша базируется на искусственных приемах, на математической эквилибристике… Рыжий Тигр — тогда он уже был Тигром и академиком и почетным доктором десяти университетов — Рыжий Тигр рявкал: «Эквилибристика?! Займитесь лучше квантовой теорией! Вот уж где полно рецептурных приемов… чистый Феррейн!» Скандал… Новый Генератор Совмещенных Пространств, построенный уже по всем правилам инженерной физики, выбросил в никуда последовательно: брусок победита, морскую свинку в стальном боксе, батарейный радиопередатчик, ампулу с меркаптаном. Скептики пытались поймать сигналы передатчика и унюхать меркаптановую вонь. Безрезультатно… И Большакову разрешили построить баросферу — защитную скорлупу для сверхмощного генератора СП, приборов и подопытных животных. Чтобы послать их в Совмещенное Пространство и вернуть обратно.