Читаем Обстоятельства места. Сборник рассказов и эссе полностью

А вот вообще совсем свежий пример: Один писатель, создававший только бессмертные произведения, решил жить рядом с этими произведениями по возможности почти столько же. Он выловил в интернете, что далеко в горах живет некто Муратбек-ага, или угу, которому недавно стукнуло 187 лет. Писателю, естественно, захотелось узнать секрет долголетия, открыть его в очередной бессмертной книге всему сразу миру, и хотя бы таким способом остаться жить вечно в памяти благодарных потомков.

Он двадцать пять лет скитался по всем горам, какие есть на карте, в поисках Муратбека- аги, он облазил всё, в одиночку покорил три семитысячника, насмерть бился лбами с семьей горных козлов и победил, трижды его кусал за ногу снежный барс и неоднократно ,но без травматических последствий, клевали в талантливую голову орлы и с надеждой приглядывались к его перемещению грифы. Наконец возмужавший и загоревший, помолодевший лет на тридцать и страшно мудрый от испытаний, он наткнулся на дряхлого старика, обозревавшего с вечного камня ближайший кишлак. Старик обозревал кишлак с закрытыми глазами и при этом убедительно, в меру старческих сил, храпел.


– Я ищу Муратбека –ага, которому 187 лет, – разбудил его писатель, теряя последнюю надежду и, заодно, силы.

– Тебе повезло, джигит,– на чисто русском языке сказал, старик, не прекращая храпеть и спать. – Ты встретил самого Муратбека-агу. Только мне, айналайын, не 187 лет, а почти 260, а, возможно, уже где-то 320. Время быстро летит, дорогой, а в связи с тем, что люди всё равно так долго не живут, после второй сотни я уже не считаю.

– Но неужели зря скакал я по скалам полжизни за Вашим секретом, ага?! – зарыдал писатель. – Скажите ради потомков – что надо делать , чтобы жить так долго!!

– Лично я – сказал древний Муратбек –ага, – сохранил себя тем, что ещё двести лет назад полностью отказался не только от спиртного и табака , но и от еды вообще. Главное – начать. Первые сто лет непривычно, зато потом уже легче.

Писатель спустился с гор и сначала испытал метод на себе. Но как только он бросил пить – его на всякий случай тут же исключили из Союза писателей за неадекватное поведение и противопоставление себя дружному писательскому сообществу. Когда он бросил курить, его настиг инфаркт.

– Разве можно Вам, батенька, при такой профессии дышать чистым воздухом! – сказали ему в реанимации – Вы с ума сошли!!

Тогда, наконец, он бросил есть. Через два месяца супруга писателя установила на его могиле мраморную плиту с надписью: «Жаль, Коля! Пропало столько продуктов!»

Создали комиссию, которая изучила все прошлые медицинские анализы усопшего и установила, что он легко и непринужденно мог бы писать книжки лет до 120, если бы не лез ни в какие авантюры. Оказалось, что секрет долголетия писателю открыл вовсе никакой ни Муратбек-ага, а некто Кусаинов , чабан бывшего совхоза « Ни свет, ни заря», который как раз в это время доползал домой из районного вытрезвителя.

– Наш Кусаинов, – рассказал комиссии бывший директор бывшего совхоза,– вообще большой шутник с детства. А выглядит он в свои сорок два года, действительно, лет на сто шестьдесят, поскольку активно злоупотребляет.

Умные люди говорят: хочешь долго жить – двигайся. Причем не хаотично, а в соответствии с научными рекомендациями. Но ведь кто заповедь соблюдает? Кругом- сплошная самодеятельность. Ритмическая гимнастика появилась, помните, еще до фитнеса?! Пенсионерки, те так прямо мгновенно озверели – Ура. Эликсир жизни! По улицам ходят в полосатых гетрах, в автобусах норовят на шпагат сесть. Все какие-то неспокойные, какой-то двусмысленный блеск в глазах, а лица у всех такие счастливые, будто до ста лет они уже дожили без единой царапины и любимое занятие у них – крутить сальто.

Ну, эти как раз будут долго жить. Они из автобуса домой приходят, гетры и трико сразу прячут подальше в шкафчик и до следующего забега по автобусам в руки их не берут. Потому, что понимают: мода – модой, аэробика, может, жизнь и продляет, но кости лучше беречь вязанием и приготовлением борща. Что жить в покалеченном шпагатами и сальто виде, может, и долго будешь, но жить будет тяжко.

Вон , домохозяйка одна захотела мужу показать, как она сильно помолодела телом благодаря упражнениям. «Ласточку» сделала – ничего, только заскрипело в ней всё сверху донизу. Муж говорит: – Всё, больше не надо. Я тебе на слово верю.! Так она от радости тут же в «мостик» согнулась. Второй год пошел – так и стоит. Невропатологи пробовали разогнуть, травматологи, даже хирурги – фиг! Бесполезно. А терапевт обстучал её всю и сказал, что здоровье от упражнений у неё стало действительно железное, и что если её поставить в уголок, чтоб не мешала, то лет тридцать – сорок она спокойно так простоит.

А сколько вокруг секретов молодости темного народа крутится – страшное дело. Ух, что творят!!! Пустили слух, что мясо сокращает жизнь. Граждане перепугались, от мяса шарахаются, к мясному отделу даже по приговору Верховного суда не заставишь подойти… Несчастные продавцы взмолились: – Да что ж нам теперь, самим его есть?!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука