Обсуждение книги Т.И. Ойзермана «Марксизм и утопизм»

Теперь я вновь возвращаюсь к аргументам моего главного оппонента. В.С. Семенова возмущает, что Ленин мной характеризуется как «пламенный приверженец раннего марксизма». Никакого раннего марксизма, по Семенову, не существует: Священное писание не может быть сначала менее зрелым, а затем вполне зрелым. А что тогда сказать о «Святом семействе» Маркса и Энгельса с его «культом Фейербаха» (это слова Маркса в письме к Энгельсу через 17 лет после выхода «Святого семейства»). Что же тогда сказать о «Немецкой идеологии», в которой утверждается, что «разделение труда и частная собственность, – это тождественные выражения...» (Соч., т. 3, с. 31). Или возьмем в руки «Манифест Коммунистической партии». В нем утверждается, что экономические кризисы, время от времени потрясающие капитализм, – свидетельство кризиса всей капиталистической системы, классовая борьба характеризуется как гражданская война, а назревающая в Германии буржуазно-демократическая революция как «пролог коммунистической революции». В работах, посвященных буржуазным революциям 1848 – 1849 гг., Маркс называет их

пролетарскими революциями. И я вполне согласен с А. Лабриолой, который отмечал: «Теоретические положения в их совокупности, которые ныне принято называть марксизмом, достигли своей зрелости лишь в 1860 – 1870 годах» (см. мою книгу, с. 432). Если мой критик не знает, кто такой Лабриола, то сообщаю: выдающийся итальянский марксист. По-видимому, Семенов не читал, а просто листал мою книгу; поэтому он и не заметил всех этих разъяснений.

Ленин ориентировался именно на работы Маркса и Энгельса, посвященные этим революциям, выделяя этот период в деятельности основоположников марксизма как «центральный пункт», из которого они исходят и к которому постоянно возвращаются (Полн. собр. соч., т. 16, с. 24). Положение Маркса, высказанное в предисловии к «К критике политической экономии» о том, что ни одна общественно-экономическая формация не уходит с исторической арены до тех пор пока не разовьются в полной мере присущие ей производительные силы, конечно, не привлекало внимания Ленина, который уже в 1905 г. считал неотложной

задачей совершение в России социалистической революции. При этом он исходил из идеи

непрерывной революции, которую Маркс и Энгельс восприняли, по словам Энгельса, у Марата, и от которой они отказались уже в первой половине 50-х гг.

В заключение отмечу, что В.С. Семенов винит меня и в том, что я не занимаюсь анализом экономического учения Маркса. Я не могу принять этот упрек, поскольку я не экономист, а такого рода анализ по силам лишь специалисту-экономисту. Об этом не задумывается мой критик, так как он полагает, что с его знаниями в области «научного коммунизма» можно компетентно рассуждать о философии и политической экономии. Естественно, что я далек от такого рода иллюзий, свойственных преимущественно дилетантам.

Я не могу упрекать В.С. Семенова в том, что он фактически не читал моей книги. Плохо другое, а именно то, что он едва ли сколько-нибудь основательно изучал труды Маркса, Энгельса, Ленина, не говоря об их соратниках и последователях.

В начале введения в мою книгу я пишу, что она написана в особенности для тех читателей, которые «преподавали „марксизм-ленинизм“, историю КПСС и даже занимались исследовательской работой в этой области, разумеется, лишь в той мере, в какой это допускалось догматическими стереотипами и идеологическим диктатом». К этой категории читателей, естественно, относится и специалист по «научному коммунизму» В.С. Семенов. Но для него моя книга оказалась, к сожалению, непригодной. Почему так случилось, это, вероятно, могут объяснить другие ее читатели, в том числе и участники состоявшегося обсуждения моей книги, которым я еще раз хочу выразить мою глубокую признательность.