Обугленные Земли

– Как вас зовут? – спросил майор, всматриваясь на милое личико новорожденного ребенка.

– Я, Елена Орловская, а это маленькое чудо Алешенька. Спасибо вам, что помогли спасти сына! Он единственный кто у меня остался, его отец Юрий Орловский погиб у меня на глазах, в этом аду! – Говорила Елена, качая на руках Алешу, а на ее глазах накатывались слезы.

– Очень приятно, меня зовут Виктор Доронин, не стоит благодарности, так бы поступил каждый. Я присмотрю за вами, ведь ребенку будет очень сложно расти в этом новом, и ужасном мире! – Сказал Доронин, четким и уверенным голосом.

– Я, очень вам благодарна, если бы не вы, то мы с Алешей были бы мертвы. Либо нас сожгло бы солнце, либо затоптали люди в той полной ярости толпе. – Сказала Елена, всматриваясь в глаза майора с благодарностью.

– Все уже позади, теперь вы в безопасности, и я не дам вас в обиду! – Сказал Доронин, приобняв Елену с сыном.

Его сердце было преисполнено горем, ведь он не знал, выжила ли его дочь. Она вместе с матерью жила в Минске, после развода. Виктор часто ездил к ним в гости, чтобы повидать свою любимую дочурку. Но его сердце, в тот день, разрывалось от неизвестности, и возможной утраты. Спасая Елену с Алешей, он будто спас свою дочь и бывшую жену, но это было лишь иллюзией, обманом. Это была лишь попытка исправить то, над чем майор Доронин был неподвластен.

ЧАСТЬ 1: Иллюзия свободы

Глава Первая: это наш дом

Пусть живем мы скудно, некоторые из нас сходят с ума,

но бункер, наш дом и наша крепость. Да, жизнь в нем не сахар,

питаемся мы уже который год одними консервами, но дышим

чистым воздухом, пьем чистую воду, у нас есть электричество,

и самое главное, мы жители подземного бункера, есть друг у друга!

Из дневника Алексея Орловского.

День за днем, год за годом, я рос в этих железобетонных стенах бункера. Прошло уже 25 лет с момента «Вспышки Феникс», так называли ее ученые из бункера. Мама мне часто рассказывала, как отец спас нас в тот день. Он любит меня и маму больше жизни. В 2020 году у меня появился младший брат Дима. С того момента мы стали жить вчетвером, отец занимался бункером, ведь он здесь был главным. Он часто мне рассказывал, каким был мир до вспышки. У него осталось очень много фотокарточек и открыток со всеми городами мира.

Однажды он сказал мне, что наступит время, и я стану главным в бункере, а мой брат Дима будет мне во всем помогать. Я все время думал и мечтал об этом дне. Но когда я вырос, то понял, что это адски тяжелый труд. Отец старался изо всех сил, чтобы люди чувствовали себя нормально. Но всегда находились недовольные, они пытались поднять бунт против отца, но их попытки были тщетны. Зачинщиков он выгонял из бункера на поверхность. Местные говорили, что эта участь хуже смерти.

Бункер казался огромным подземным высотным домом, о которых часто рассказывали мои родители и старики. Огромная шахта лифта, у которой словно не было дна. Металлические балки, которые были все в ржавчине. Сплошные коридоры и двери, будто это был огромный лабиринт. На последних двух уровнях был командный центр, а под ним ядерный реактор. Отец один раз взял меня с Димой в командный центр. Для нас это было что-то из фантастики и рассказов нашего отца. Много приборов, лампочек, кнопок и мониторов. Там была радиостанция для общения с другими бункерами, но нам никогда никто не отвечал.

Отец научил меня и Диму военному делу, рукопашному бою, правилам выживания, а самое главное обращению с огнестрельным оружием и холодным. Он как будто готовил нас к чему-то ужасному и неизбежному. Каждый день мы практиковались, а мама с ужасом смотрела на это, но молчала. Но были и яркие дни в нашей подземной жизни. Однажды я с братом, попросил деда Степана научить нас играть на гитаре. Мы часто засиживались у него и впустую перебирали струны. Дед Степан очень злился и говорил:

– С гитарой нужно обращаться как с девушкой, а не как с колодой бездушной! – Говорил дед, забирая свою гитару у меня с рук.

Он часто играл нам на ней, напевая очень классные, приятные мелодии и песни. К двадцати годам я научился играть даже лучше него, а дед Степан гордился мной словно своим внуком. Потом я научил Диму играть, и так мы начали по очереди играть на гитаре. Музыка что лилась, помогала людям вспомнить, как было раньше, а молодым, рожденным в этом аду детям и подросткам, было классно слышать, что-то кроме мертвой тишины бункера.

Мама же наоборот, учила нас математике, грамматике, рисованию и другим интересным наукам. Она была учительницей в школе до «Вспышки», за все время она прочла так много книг, что знала их все наизусть. Мама часто рассказывала сказки и пела нам песни перед сном. Наше детство было беззаботным и веселым, но об ужасе напоминали дни, когда отец с другими поднимался на поверхность, за припасами и запчастями. Местные жители бункера, называли их «сталкерами».

Однажды я спросил у отца, почему их называют сталкерами. Он, откашлявшись, сказал мне: