Обузданные тучиНаучно-фантастическая повесть

Этим нетронутым уголком оставалась для чистюли-Катюши профессорская комната. Он решительно не позволял ее убирать. У него, мол, исключительно хрупкие приборы. Но разве она слон! Ведь он не возражал, когда Катюша убирала в комнате наблюдений или в разведывательной. Просто упрямый старик! Катюша уже подкатывала к нему и так, и эдак, и Маргошу его взяла под свое шефство, а ничего не выходило. Говорил: «Ах, милая Катенька, честное слово, у меня чисто, я сам привык убираться, а Маргоша у меня опрятнее человека».

Но сегодня Катюша услышала, что профессор тоже собирается в колхоз исследовать место, где взорвалась молния. Может, сегодня, наконец, удастся договориться со стариком и во время его отсутствия предпринять наступление на паутину?.. Один прорыв, и дело с концом. Начальник все премию за чистоту ей обещает, но разве она имеет право на премию, когда на корабле остается хоть один грязный уголок?

Катюша надела красненькие туфельки и постучалась к Ролинскому. Он действительно собирался куда-то. Шляпа лежала наготове рядом с удобным кавказским посохом, а сам профессор (вот бессовестный!) чистил в комнате щеткой свой костюм.

Острый глаз Катюши, глаз хозяйки, сразу заметил беспорядок. На полировке стола — мутный плюш пыли, в углу — серый парашютик паутины, а под столом — ужас! — полное блюдце (тоже придумал!) окурков.

— О, — простонала Катюша, — какой ужас!

— Что такое?.. — растерянно заморгал ресницами старик, озабоченно осмотрев свою комнату.

— Вы не видите, — сердито наседала Катюша, — ясно, вы не видите, потому что у вас на очках целая шуба из пыли. Но мне это надоело. Действительно, Николай Иванович, если вы не позволите мне сегодня убрать, я вызову из МТС санкомиссию и оштрафую вас, вот увидите!

Ролинский растерянно снял очки и держал их в руке, не зная, сердиться ему или смеяться.

— Катенька, — захныкал старик, увидев, что ему не отвертеться, — мне надо идти, а вы меня задерживаете. Я не могу позволить вам здесь хозяйничать… Я уже говорил… Ваши щетки-автоматы шумят, как обезьяны на водопое!

— Возможно, — смутилась Катюша, представив, как ужасно шумят обезьяны на водопое. — Может быть, мои автоматы в самом деле немного шумят, но, если хотите, я могу принести обычную тряпку и обыкновенный веник.

Катюша покраснела: наличие в ее автоматической кухне обычного веника было тайной. Веник среди автоматов выглядел так же смешно, как, например, керосиновая коптилка среди электрических фонарей. Но за электрической печкой у Катюши все же стоял старый дед-веник. Его подарила старенькая мама, когда девушка пошла работать на корабль: она не представляла, как можно хозяйничать без веника.

Чтобы скрыть смущение, Катя принялась уговаривать Ролинского.

— Ну же, мой хороший, Николай Иванович, ну позвольте! Я мигом! За это я вам еще раз выкупаю Маргошу, она же, бедненькая, совсем грязная. И в колхоз вас сама отвезу: я тоже туда еду.

Она так упрашивала Ролинского, что тот неожиданно сдался; Катюша вымолила у него ровно пятнадцать минут на уборку, пообещав за это миллион полезных для профессора услуг.

Она принесла под фартуком веник и тряпку и начала хозяйничать. Профессор кряхтел, ходил вокруг нее, как курица, у которой отнимают цыплят, и все же позволил вытереть некоторые приборы.

Вдруг в шкафу что-то громко заскреблось и зашуршало.

— Мыши! — ужаснулась Катюша. — У вас даже мыши завелись! Куда смотрит Марго?

Марго, словно поняв ее замечание, подошла к шкафу и села перед ним, не проявляя, однако, большого интереса.

— Давайте скорее ключ, — забеспокоилась Катюша, — пусть Марго поймает мышь!

Но профессор неожиданно покраснел, потом побледнел и начал передвигать стул, пытаясь заглушить царапанье мыши.

Но его все-таки было слышно. Какая наглая мышь!

— Вижу, вам ее жалко! — удивилась Катюша.

— Ах, оставьте меня, пожалуйста, — рассердился вдруг старик. — Мне надо идти, а вы тут занимаетесь зоологией, исследуете мышей, пауков и тому подобное…

Удивляясь такому сопротивлению профессора, Катя отошла от шкафа и поспешила скорее закончить уборку. Чтоб ей, этой мыши! Пусть остается: может, это какая-то ученая мышь для опытов. Вот и у деда а Омелько в лаборатории были и лягушки, и ужи всякие.

Облегченно вздохнув, Ролинский запер за Катюшей дверь. Довольная, она побежала одеваться. А старик подошел к шкафу и, отперев его, выпустил оттуда что-то круглое и невиданное…

Это была прозрачная Дженни. Лапы, голова, хвостик просвечивали, как чистое стекло, а когда она ползла по полу, казалось, что ползет какая-то тарелка.

Профессор присел перед черепахой на корточки, пристально вглядываясь в ее очертания.

— Ну, что нам делать с этой дрянью? — обратился он к Марго. — Она к тому же еще и есть не изволит. А откуда я, метеоролог, могу знать, что едят черепахи?

Ролинский достал блокнот и записал: «Узнать, чем именно питается степная черепаха».

Оставив черепаху ползать по полу, он отправился, наконец, в путешествие в колхоз.