Обвалы сердца

В оркестре поет гобой меланхоличноО том, что мучается сердце девичье,Сгоревшее быстро, как тонкая спичка.Ушедшее здешнее с ветхим обличьем,Русая с веткой маслин Беатриче,В лиловом капоте, увядшем от зноя,В доме на набережной, в доме кирпичном,С балконом, глазеющим прежде и снова.О, бедная девушка в ночи усталая!Подушку, измяв, ты в истоме целуешь…Мечтай о волнении пышного бала,Мечтай о мигрени! И тебе — аллилуйя,Тебе и микадо, и мне, и поручику,Оркестру, и вечеру, и звездам угасшим,Угасшим шесть лет, с тех пор, как измучено,Тело России кладбищенским маршем.Пойте, свистите и плачьте, оркестры!Смотрите, рыдает плечо дирижера,

С манишки слезится безудержно клейстер,И молнии труб потрясают соборы.Качаются церкви; реки, иссохнув, охрипли,Слоны, обезумев, влюбились в музеи,А дети, повыдрав страницы из Библий,Сожгли все псалмы, на пепел глазея.Кричите, что умер король, не воскреснув:Умер король, воистину умер…И звезды, угасши, скатилися в безднуКрепко-сколоченных издавна тюрем.Вечная память юности нашей.Вечная память героям и трусам:Их кровь напояет борозды пашень,Чтоб рожь зашумела нежными бусами,Когда мы издохнем и нас позабудут,С лицом без лица, с поцелуем Иуды,Когда мы истлеем, как во поле кляча…Оркестры, свистите, пойте и плачьте!!

Июнь 1920. Ялта.

Осип Мандельштам

Меганон

1.

Еще далеко асфоделейПрозрачно-серая весна,Пока еще на самом делеШуршит песок, кипит волна;Но здесь душа моя вступает,Как Персефона, в легкий круг,И в царстве мертвых не бываетПрелестных загорелых рук.

2.

Зачем же лодке доверяемМы тяжесть урны гробовойИ праздник черных роз свершаемНад аметистовой водой?Туда душа моя стремитсяЗа мыс туманный Меганон,

И черный парус возвратитсяОттуда после похорон.

3.

Как быстро тучи пробегаютНеосвященною грядой,И хлопья черных роз летаютПод этой ветряной луной,И птица смерти и рыданьяВлачится траурной каймой —Огромный флаг воспоминаньяЗа кипарисною кормой.

4.

И раскрывается с шуршаньемПечальный веер прошлых лет;Туда, где с темным содроганьемВ песок зарылся амулет;Туда душа моя стремится,За мыс туманный Меганон,И черный парус возвратится

Оттуда после похорон.

В горячке соловьиной

Что поют часы-кузнечикЛихорадка шелеститИ шуршит сухая печкаЭто красный шелк горит.  Что зубами мыши точат  Жизни тоненькое дно —  Это ласточка и дочка  Отвязала мой челнок.Что на крыше дождь бормочетЭто черный шелк горит,Но черемуха услышитИ на дне морском: прости!  Потому, что смерть невинна  И ничем нельзя помочь,  Что в горячке соловьиной  Сердце теплое еще!

Борис Бобович

Вадиму Баяну