Обвиняемый (ЛП)

Панический вопль моего голоса разносится в воздухе между нами. Я чувствую, что меня переполняют сильные эмоции, в то время, как мой отец спокойно сидит в кресле, и на его лице нет ничего, кроме раздраженного выражения.

— Зачем мне это исправлять?

— Потому что он невиновен.

— Потому что он... — Покачав головой с невеселым смешком, он встает и поправляет рукава. — На этот раз, может быть. Это не значит, что он не заслуживает того, чтобы быть там. Это был только вопрос времени, когда он сделает это снова.

— Нет. Я имею в виду, что он совершенно невиновен. В оба раза. Он этого не делал, и он абсолютно не заслуживает того, чтобы сидеть в тюрьме.

— Хватит! — Ругается он, отворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. — Я никогда не думал, что ты можешь быть такой глупой, Реми, но вот ты доказываешь, что я ошибался. Верить насильнику, как идиотка.

Крепко зажмурив глаза, я хватаюсь за простыни на кровати, как будто это единственное, что удерживает меня от падения. Я едва держу себя в руках, но каким-то образом мне удается взять себя в руки настолько, чтобы говорить спокойно и внятно.

Мне нужно донести до своего отца, насколько серьезно я отношусь к тому, что собираюсь сказать.

— У меня есть доказательства, — заявляю я, и это заставляет его перевести взгляд с окна на меня. — Видео, на котором мы впервые сняты вместе. Это был его первый раз в жизни. — Я делаю паузу, убеждаясь, что все его внимание сосредоточено на мне. — И я разнесу это по всему Интернету и новостям, если ты это не исправишь.

Мне настолько все равно, что прямо сейчас я, на самом деле, угрожаю своему отцу секс-видео, на котором мы с Джейкобом. Я сделаю все необходимое, чтобы исправить всю эту ситуацию.

— Ты это несерьезно.

Наконец-то, появились признаки малейшего изъяна в доспехах моего отца. Он идет на многое, чтобы изобразить идеальный образ. И он, и мама, они оба. Поэтому, если видео, на котором я занимаюсь сексом с осужденным насильником, независимо от того, невиновен он или нет, распространится повсюду, это было бы совершенно неприемлемо. И я вижу, что это его беспокоит.

— Я серьезна на сто процентов. Тебе нужно вытащить его из тюрьмы, или я немедленно выпущу видео в сеть.

Он долго смотрит на меня, словно бросая вызов, или, может быть, даже пытаясь понять, блефую я или нет. А потом он лезет в карман и достает мой телефон, который, по его словам, был потерян на пляже.

Я снова поражена глубиной его лжи и манипуляций.

Помню, в какой-то момент я пыталась увидеть в Джейкобе монстра, которым все его считали, но теперь я вижу, что единственные монстры в моей жизни – э о люди, которые меня вырастили.

— Возможно, будет трудновато сделать это без твоего телефона.

Я смотрю на телефон в его руке, размышляя о том, каковы мои шансы быстро вырвать его у него из рук. Но я знаю, что не смогла бы добраться до него, прежде чем он убрал бы его подальше или уничтожил.

Мой взгляд возвращается к нему, и я чертовски надеюсь, что он не увидит беспокойства на моем лице, пока я что-нибудь не придумаю.

— Для этого мне не нужен мой телефон. Файлы находятся на онлайн-сервере. Все, что мне нужно – это Интернет, и я сомневаюсь, что ты сможешь держать меня подальше от него вечно. К тому же, у моей лучшей подруги Тани есть копия.

Господи, пожалуйста, не дай ему увидеть, что я лгу. В то утро я отправила себе видео, в котором записала имена друзей Джейкоба с его ноутбука, сохранив его на крайний случай, возможно, если бы Тани мне не поверила.

Я также подумывала о том, чтобы использовать это как доказательство для людей в городе и заставить их, наконец, начать относиться к Джейкобу лучше. Я бы показала не всем, а только одному или двум, которые потом убедили бы остальных.

Я также я бы никогда не сделала этого без разрешения Джейкоба, и у меня не было времени спросить его об этом. Я, действительно, не хотела его показывать, но я была почти в таком же отчаянии.

Например, прямо сейчас мне, действительно, не по себе, когда все это выставлено на всеобщее обозрение, несмотря на то, что я только намекнула своему отцу о видео. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Наконец, мой отец качает головой и бросает мой телефон на кровать. — Я не могу поверить в то, что ты готова сделать со своей собственной семьей, Реми. Я более чем разочарован в тебе.

Его слова не оказывают на меня того эффекта, который они, вероятно, оказали бы в прошлом.

Я все еще не могу поверить, что вот так противостояла ему, но прямо сейчас я слишком расстроена из-за него, чтобы по-настоящему вникнуть в его слова.

— Я готова сделать все, что потребуется, чтобы ты вытащил его, потому что он невиновен, и это правильный поступок.

Он бросает на меня взгляд, который, я уверена, используется для запугивания его деловых партнеров, но на меня это не действует. Я стою на своем, непоколебимая и решительная.

А потом я наблюдаю, как он снова лезет в карман, на этот раз вытаскивая свой собственный телефон.

Он подносит его к уху, а затем направляется к двери, бросив на меня последний взгляд через плечо, снова качая головой, прежде чем войти в дверь.