Обвиняется в измене

Я блаженно прикрываю глаза, пока в голове снова и снова «показывают» цветное кино моей счастливой будущей жизни. Главное знать, чего хочешь, и не бояться трудностей.

Через пару минут, когда от плюшки остаются только крошки, и я как раз раздумываю, стоит ли заказать еще одну, сумка начинает подскакивать на коленях от настойчивой вибрации входящего звонка. На экране имя «Саша». Я отключаюсь, но он настойчиво звонит снова и снова, а потом, когда я игнорирую десяток звонков подряд, присылает сообщение: «Возьми трубку или я сделаю то, что обещал».

Тошнота снова колышется в области горла, но на этот раз ребенок совсем не при чем.

Это злость. Такая огромная и противная, что ей тесно внутри меня, и приходится на всякий случай прикрыть рот рукой. Пытаюсь при этом еще и мило улыбаться официантке, которая опасливо костится на меня из-за угла около прилавка.

Я все-таки заказываю вторую плюшку, хоть есть ее уже нет никакого желания, стаканчик с чаем «с собой» и выхожу на улицу, чтобы поговорить с Сашей без свидетелей. Если так пойдет и дальше, я начну бояться собственной тени.

— Ты охренела?! — рассержено шипит в динамик Саша, и я немного отодвигаю телефон от уха.

— Здравствуй, Саша, - пытаюсь держать лицо, хоть что-то во мне очень на против ответить ему тем же и послать одной из тех фразочек, которых я успела нахвататься от Дениса. — Ты не мог бы сделать одолжение разговаривать со мной как взрослый мужчина а не обиженный мальчик?

— Нет, блядь, не мог бы! — орет он, и я оглядываюсь, потому что кажется, что теперь вся улица в курсе нашего «вежливого» диалога. — Только что звонила твоя мать, вылила на меня ведро помоев и пригрозила, что если я не отговорю тебя от глупости, она сделает так, что мне разрешат строить только собачьи будки!

Я мысленно прикрываю лицо рукой.

Нужно было догадаться, что мать попытается продавить там, где, по ее мнению, легче порвется. Саша никогда не скрывал своих тщеславных планов.

— Ты реально залетела?! — он сначала опять кричит, потом начинает смеяться, потом ругается. — Мы оба знаем, что я к твоей личинке не имею никакого отношения. И скорее лег бы под танк, чем сделал бы ребенка малолетней блядиной, которая днем прикидывается славной папиной дочкой, а по ночам таскается с женатыми мужиками как последняя…

— Закрой рот, - успеваю притормозить его гневную речь. — Знаешь, в эту игру можно играть и вдвоем. Я могу сказать родителям, что не хотела ложиться с тобой в постель, что ты меня принудил.

— Тебе никто не поверит.

Я широко улыбаюсь и жалею, что мы не говорим лицом к лицу. Тогда бы он увидел, что даже загнанные угол котята умеют огрызаться.

— Кому, как ты думаешь, поверят мои родители? Дочери, которая не давала поводов в ней сомневаться, или тебе: человеку, который так откровенно лезет в нашу семью, что это замечают даже светские сплетники?

Пауза в трубке такая громкая, что я не сдерживаюсь и издаю гаденький смешок,.

С моей стороны было бы крайне наивно думать, что сейчас все закончится - и «наша с Сашей история» финиширует на этой красивой ноте. Но по крайней мэре сейчас победа за мной. И в следующий раз Саша хорошенько подумает, прежде чем снова меня шантажировать.

Правда, скорее всего, он уйдет подполье только для того, чтобы приготовить удар посильнее.

Нужно поговорить с Денисом и все ему рассказать.

Глава сороковая: Денис

В ресторан, где Инна назначила мне встречу, она приходит с опозданием в полчаса.

Хорошо, что я предполагал такую мелочную месть и не стал портить вечер голодным желудком. Так что, когда она в образе Владычицы морской — в чем-то богатом и синем — подсаживается за мой стол, я как раз отправляю в рот третий кусок мраморного стейка и запиваю его хорошим красным вином.

На сытый желудок я всегда добрее.

Жаль, что Инна вряд ли это осознает, потому что выразительно фыркает и нервно выдирает из рук официанта планшет с меню.

— Прошу прощения, - задерживаю парня, который спешит уйти, чтобы не мозолить взгляд уважаемым посетителям. — Наши счета, пожалуйста, подготовьте отдельно.

У Инны вытягивается лицо, и она, чуть не швыряя в мальчишку меню, демонстративно просит «бокал белого сухого».

— Вот уж не думала, что ты станешь считать копейки, - злорадно жалит, как только остаемся одни. — Или уже готовишься остаться в чем мать родила после того, как мои адвокаты оставят тебя ни с чем?

Охотно киваю, отрезая еще один ломтик от идеально прожаренного куска сочной говядины.

— Как видишь, Ин, последний хрен без соли доедаю.

Она молчит и злится, злится и молчит, но после пары глотков вина все-таки начинает разговор. Очень вовремя, а то я начал думать, что уйду, так и не узнав, что же она хотела. Но ведь что-то же хотела, раз пришла, размахивая флагом.

— Я готова дать тебе развод, Денис, — вдруг говорит она. — Быстро и без нервотрепки.

От такой новости чуть не давлюсь куском помидора.