Обычная история (СИ)

– Ах это дело, – теряю вообще всякий интерес к беседе. Я-то по привычке думала, что он о моей уголовке. А физмат в тринадцать… Ну да, наверное, если не погружаться в детали, это выглядит круто. Никто же не задумывается, каково это – попасть в таком возрасте в коллектив, где все как минимум лет на пять тебя старше, но при этом ты все равно умнее. В лучшем случае меня старательно не замечали. В худшем – наоборот, смотрели как на уродца в цирке. Не то чтобы меня это как-то волновало, но если поскрести в памяти, можно нарыть сразу несколько довольно неприятных моментов. Например, за лето после первого курса у меня как-то стремительно выросла грудь. Вроде понятный физиологический процесс, да? А нет, оказывается, это офигенный повод для шуточек. До конца семестра народ упражнялся в остроумии. А потом переключились на Дину Шубину, которую застукали в общаге сразу с тремя парнями. К счастью, в плане перспективности обсуждений мои скромные единички и близко не стояли с их зажигательным тройничком.

– А ты хочешь обсудить свою уголовку? – замечает Миха, с остервенением пиля чуть жестковатое мясо.

Мой блуждающий взгляд застывает на бутылке Бейлиса, стоящей на зеркальной полке скромного бара. Во рту скапливается горечь.

– Что тут обсуждать? Ты же все знаешь, нет?

– Не-а. Вообще. Наверху решили на этот счет не распространяться. Типа, чтобы вы комфортнее себя чувствовали.

Какая неожиданная деликатность. Отмираю, поглаживаю пальцами складки на скатерти.

– Кто – мы?

– Тебя же не одну выпустили.

– Значит, и впрямь никто ничего не знает? Как неосмотрительно.

– Почему? – в глазах Михи мелькает любопытство. А потом он опять сползает взглядом к моей груди. И даже не пытается скрыть своего интереса, когда наши глаза встречаются. Самоуверенный, знающий себе цену гад – отмечаю для себя краем сознания. Три года назад я была такой же.

– Вдруг я какая-нибудь маньячка?

– Сексуальная? – игриво дергает бровью Стрельников, расплываясь в широкой белозубой улыбке. На которую я не могу ответить. Ощущение – будто кто-то просто убрал эту функцию из моих базовых настроек. Мышцы вроде помнят, что надо делать. И мозг отдает нужные команды. Но что-то нарушено в нейронных связях, сигнал просто не доходит. Улыбка Стрельникова увядает. – А если серьезно, таких ребят не выпускали. Что ты. Валеев бы не позволил.

– Валеев?

– Наш непосредственный шеф.

– Я думала, шеф – это ты.

– Это да, – опять скалится, – но я маленький шеф, а Таир Усманович – большой. Он курирует все наше направление. Чуть башку мне не открутил за тебя.

Странно. Я – мелкая сошка. Зачем впрягался? Может, бывшие зэки у них на особом счету? И за наши косяки он своей головой отвечает?

Собираю со стола крошки пальцем.

– Мих, а куда мы едем?

У Стрельникова компот идет носом. Он отфыркивается, вытирает лицо салфеткой. И опять ржет.

– Главное, вовремя спросить, да, Кать?

Что на это ответить? Просто пожимаю плечами.

– В контору?

– Да нет. В квартиру к тебе. Отдохнешь, то се… – скользит по мне пристальным взглядом. – Вещи-то твои где? Наверное, за ними надо заехать?

– У мамы. Я сама заберу. Мне же можно будет выезжать, или…

– Через рапорт, конечно. И в торговые центры наши гоняют, и в рестики, и в клубы. Но не злоупотреблять. А так на территории городка тоже есть где развлечься. Спортзал, бассейн. Несколько ресторанчиков. Даже салон красоты открылся.

– М-м-м…

С каждым словом мне все труднее поддерживать беседу и изображать интерес. К тому же на меня давит предстоящий разговор с матерью. Постучав по столу, кошусь на лежащий по правую руку от меня телефон.

– Я на минутку отойду. Кое-кому надо звякнуть.

– Ага.

Пробираюсь к выходу между столиков. Оборачиваюсь, почему-то мне до сих пор не верится, что я действительно могу встать и пойти, куда моя душа пожелает. Телом прокатывается волна колкой дрожи. Руки потеют. Я так долго ждала момента, когда вновь смогу сама распоряжаться свой жизнью, а теперь даже не знаю, с чего начать.

Покидаю веранду и открываю телефонную книжку. Листаю ее, чувствуя, как к горлу подкатывает удушающий ком. Боясь опять сорваться, решительно пролистываю до нужного мне номера и жму на кнопку дозвона. Может быть, она ждет. Может, Реутов предупредил, что я выйду, раз гудки в динамике так быстро сменяются давящей на уши тишиной.

– Сейчас ты должна сказать «я же говорила», – сиплю в трубку.

– Зачем? Ты и сама все знаешь.

Строгий голос матери заставляет мучительно сжаться сердце. Я не разговаривала с ней три года. Перед судом мы в хлам разругалась, поставив точку в и без того очень натянутых отношениях. До настоящего момента я была свято уверена, что меня это более чем устраивает. А теперь вот слышу ее, и нутро скручивает тоской.

– Да, – хриплю я. – Слушай, я вообще-то по поводу вещей звоню. Нормально будет, если я заеду за ними завтра?

– А сегодня куда?

– Мне квартиру дают от конторы. Туда.