Обычные командировки. Повести об уголовном розыске

— Ни одного-то у него путного и не было. С карзубым Валькой все крутился. А тот нашел дуру, такую же, как и я, только побогаче, обобрал до нитки и смотался. Говорили, в Ашхабад, что ли...

— Нечаев все время у вас жил?

— Поначалу да. А когда отругала я его, что он все на моей шее сидит, перебрался в общежитие, но все равно больше здесь околачивался. Раза два ездил в Андижан к узбекам, приятель там у него какой-то.

— Когда ездил? — поинтересовался Дорохов.

— Один раз осенью и недавно вот, в прошлом месяце. Спросила у него, как съездил. Плохо, говорит. Чуть не заболел. И все... Я вот что вам хочу сказать, товарищ начальник... — Морозова задумалась, подыскивая слова. — Не давал он мне денег, поверьте на слово. Брать брал. То трешку, то пятерку, а когда и десятку выманит. И все хвастал, что скоро у него мешок денег будет. Мол, они с Валькой крупное дело замышляют. По-честному сказать, я ему не верила. Но на всякий случай твердила, что лучше черный хлеб дома есть, чем в тюрьме, что его снова упрячут туда, откуда жалостные письма слал. Вот так и вышло, как я говорила. А денег я от него не видала. Зачем он врет, ума не приложу.

— Я вам верю, — серьезно ответил Дорохов. — Кстати, откуда вам известно, что он кражу на мясокомбинате совершил?

— Слышала я, — женщина замялась. — Да он, конечно, кому еще?

...Касыма Дорохов застал в отличном настроении. Тот, и не спросив о результатах разговора с Морозовой, протянул ему несколько исписанных листков.

— На, читай!

Это были новые показания Нечаева.

«Прошлый раз я кое-что от вас утаил, гражданин начальник! На кражу мы ходили втроем. С нами был еще один рецидивист, Генка, по кличке Косой. Он года на два меня моложе и тоже полжизни в тюрьмах да колониях проболтался. Валька рассказал ему про наши планы, и тот попросился, чтобы его на дело взяли. Сначала я не хотел деньги на столько частей делить, но Валентин говорит: нехорошо обижать старого друга, и я согласился. У этого Генки оказался кореш на мясокомбинате, он ему и сказал, что деньги привезли, а выдавать будут завтра. Ломали кассу Валька и Генка. Теперь хочу рассказать истинную правду про деньги. Еще до кражи мы решили, что деньги отдадут на хранение мне, как старшему, а делить их будем после того, как утихнет переполох. Я написал письмо своей тетке — Коленовой Надежде Семеновне и попросил ее приехать. В первых числах февраля, числа восьмого или девятого, она приехала. Через знакомых устроил ее в гостиницу без прописки и просил каждый день с четырех до семи часов вечера быть на автостанции, чтобы я мог передать ей крупные ценности, которые она должна отвезти домой и спрятать до моего приезда. Тетке я доверял полностью.

Перед самой кражей я разыскал тетю Надю, попросил забрать вещи из гостиницы и побыть на автовокзале ночь, пообещав ей, что под утро обязательно приеду. Ей я отдал сверток с деньгами и договорился, что она спрячет деньги и будет ждать моего приезда. Когда я привез деньги, тетя Надя подарила мне свитер, который связала, пока здесь жила. Я надел его и с тех пор не снимаю. Когда мы уходили с мясокомбината, я взял из узла одну пачку денег в банковской упаковке, разделил на три части, две отдал Вальке и Генке, а одну оставил себе. Часть этих денег у меня забрали при задержании. Здесь я написал все честно. Одну правду».

— Ну как? — Мамбетов ожидающе посмотрел на Дорохова. — Может, поговорим с Нечаевым вместе?

— Возьми у него под каким-нибудь предлогом свитер и пошли Абитова с этим свитером снова к Морозовой, пусть она хорошенько на него посмотрит. Ты спрашивал его про деньги, которые видел Тигров?

— Нечаев говорит, что Тигров врет. Путает числа. Деньги он видел не до, а после кражи.

— Интересно, новые показания он написал до твоего разговора с ним? До вопроса о деньгах в квартире Тигрова или после?

— После, — помедлив, ответил Мамбетов.

— Ну что же, ясно. Знаешь, не готов я к разговору с этим типом. Давай на завтра... Никак не привыкну к вашему времени, — и Дорохов, не сдерживаясь, зевнул.

— А как быть с тетей? Поедем к ней в гости?

— Может, лучше позвонить? — предложил Дорохов. — Ехать далековато, дай местным товарищам задание, и они все проверят.

На следующий день, восьмого марта, Дорохов, позавтракав, отправился в управление. По дороге купил букет тюльпанов, плитку шоколада и первым делом поздравил девушку — секретаря начальника уголовного розыска. Она наградила его белозубой улыбкой, открыла кабинет Мамбетова и пригласила:

— Располагайтесь здесь, товарищ полковник. Касым Мамбетович велел передать вам документы. Сам он уехал вместе с Беляковым и Абитовым.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, все спокойно.

— Куда же они отправились?

— Не знаю. Сказали, что к концу дня вернутся.

— Ну что ж. Я, пожалуй, догадываюсь, куда они направились...

Дорохов внимательно перечитал протокол осмотра места происшествия. Один документ заинтересовал его особенно. Он вызвал секретаря.

— Посмотрите, пожалуйста, здесь ли старший инспектор Байкалов. Если у него нет ничего срочного, пусть зайдет. Кстати, как его зовут?

— Гриша... Григорий Свиридович, — поправилась девушка.