Обычные командировки. Повести об уголовном розыске

— Сегодня выехал из парка в семь утра, отвез домой сменщика, съездил на Белорусский вокзал и около девяти подъехал к площади Пушкина. Там двое ребят сели в машину. Один, постарше, с белыми длинными волосами, говорит: заедем, мол, сначала ко мне домой — на Суворовский бульвар, чтобы забрать вещи, а потом к Алику, это второй, значит, парень, на дачу — в Серебряный бор. Ну, подъехали к дому, они указали подъезд. Длинноволосый положил на сиденье червонец и попросил подождать. Минут через восемь-десять они вышли. Этот молчаливый, Алик который, нес чемодан и магнитофон. У беловолосого были две большие дорожные сумки и радиоприемник. Я хотел было положить вещи в багажник, но они говорят, не надо, засунули все на заднее сиденье, попросили ехать быстрее, а то у них времени в обрез. Доехали до Серебряного бора, свернули в переулок, подъехали к даче. Я еще, помню, спросил, почему она заброшенная, вроде бы нежилая. Алик ответил, что родители уехали на юг, а он больше в городе. Да, вход на участок там из маленького тупика. Ну, выгрузились ребята, дали мне еще пятерку. С тем я и уехал.

— О чем по дороге-то говорили? — спросил Афанасьев.

— Ни о чем. Белый все время песенку про крокодила Гену насвистывал. А Алик курил.

— Вы их запомнили?

— Белого хорошо рассмотрел. Интересный, высокий такой, ростом, пожалуй, с вас, здоровый парень. Когда сел, рукава у рубашки закатал, мускулы аж заиграли! Руки большие, загорелые, в рыжих волосах.

— Наколок, шрамов не рассмотрели? — вмешался Звягин.

— Вроде не было. А там кто его знает...

— В чем они были одеты? — спросил Афанасьев.

— На белом — рубашка с карманчиком на груди, чешская, серая, я себе такую в магазине облюбовал, да размер не подошел. В джинсах, а на ногах босоножки, наверное, тоже заграничные — спереди два широких ремня и пряжка желтая. В Алика как-то не всматривался. Он помоложе будет года на два, голос грубее. Волосы черные длинные, колечками на концах закручиваются. Я еще подумал, никак на бигуди завивает. Расчесаны на пробор, посредине. С бородкой. На Христа бы смахивал, только моложе, — усмехнулся шофер.

— Вы помните место, где их высадили?

— Конечно, помню.

— Уж больно все просто получилось, — насторожился Афанасьев. — Подъехать прямо на такси, задержать преступников, и разбойное нападение раскрыто. Нет, что-то тут не так.

Звягин, слушая разговор, не мог усидеть спокойно, все вертелся на сиденье и наконец взмолился:

— Александр Филиппович! Шеф нас подвезет: и мы их на даче, прямо тепленьких...

— Потерпи, — усмехнулся майор. — Вот что, Николай Митрофанович, едем-ка сначала на Суворовский бульвар. Как говорится, начнем от печки. Провезете нас тем самым маршрутом. Кстати, когда вы ждали пассажиров, кто-нибудь заходил в подъезд?

— Вроде никто не заходил. А вот вышла пожилая женщина, затем мужчина в очках... Да, еще мальчишка выбежал лет четырнадцати-тринадцати. Прямо перед моим радиатором проскочил и — на проезжую часть. Чуть под грузовик не угодил.

— Почему вы на него внимание обратили?

— Да я же говорю: он чуть под машину не попал. Вот я и подумал, что шофер из-за моей «Волги» парня этого не видел. Запросто мог сбить. Водитель грузовика так крутанул баранку, чуть в чугунную ограду не врезался. Товарищ майор, вижу, вы со мной неспроста толкуете... Что эти двое натворили?

— Квартиру ограбили. В общем, вы, Николай Митрофанович, сегодня на чай с бандитов получили.

— Знать бы, так завернул бы с ними прямо к вам на Петровку.

— Уж так бы и завернул! — усмехнулся Звягин.

— А ты думаешь, раз таксист, то шабашник? — обиделся водитель. — Я ведь как услышал, что из диспетчерской по радио спрашивают, кто в девять утра был на Суворовском, сразу смекнул, что дело тут нечисто. Ну и сказал, потому что плевать мне на эту десятку!

Афанасьев показал таксисту на милицейскую «Волгу»:

— Возле нее и остановитесь. Ведь и утром вы останавливались где-то здесь, верно? А ты, Звягин, подымись на третий этаж, к пострадавшим... Там должен быть и Ильин. «Жигули» его здесь, значит, не уехал, позови его к нам.

Инспектор Ильин постарше лейтенанта Звягина лет на пять, и в отличие от него в штатском. В светлых брюках и полосатой рубашке. Вопросительно взглянул на майора. Тот ввел его в курс событий.

— Ты знаешь кого-нибудь в ГАИ Серебряного бора?

— Конечно!

— Тогда загоним к ним во двор такси, а с шофером на твоих «Жигулях» съездим к тому месту, где эти типы высадились. Неудобно нам на вашем такси ехать, они вас могли запомнить, — пояснил Афанасьев водителю. — Не возражаете?

— А я на все согласился, еще когда к диспетчеру приехал, — пробурчал Николай Митрофанович.

— Ну, тогда, Боря, жми вперед. Да, возьми к себе нашего щеголя. Может, найдется у тебя для него кое-какая одежонка? Ну хоть какие штаны или комбинезон?

— Есть старенькие брючонки. Я в них машину мою.

— Вот и одолжи их лейтенанту. А то он ненароком, как говорится, нам всю обедню испортит.

— Я этого красавца в ГАИ экипирую. Там, конечно, тоже будут зрители, зато все свои.

...Когда въехали в дачный поселок, Николай Митрофанович тронул инспектора Ильина за плечо: