Обычный день

Матери большинства двенадцатилетних мальчиков, полагаю, живут с нелегким подозрением в том, что их сыновья ведут тайную преступную жизнь. В нашем случае это убеждение о моем сыне Лори разделяет – и не без причины – миссис Джон Р. Симпкинс из северной части штата Нью-Йорк. Ее мнение о Лори еще более категорично, чем мое и, в меньшей степени, мнение моего мужа, который исследует причины преступности XVIII века и утверждает, что в то время все двенадцатилетние мальчики были бандитами или, как он выражается, злостными хулиганами. Кстати, многие из них носили фамилию Симпкинс.

– Всего-то обчищали сады, – успокаивающе говорил он. – Крали одежду, сушившуюся на веревках.

Я имею в виду, конечно, миссис Джон Р. Симпкинс, которая жила рядом с нами в то лето, когда Лори исполнилось девять лет. Через дорогу от нас поселилась семья Роландов с сыновьями. Снимая дом на лето, мы и понятия не имели, что поблизости окажутся мальчики Роландов. Миссис Симпкинс время от времени пишет мне, чтобы поделиться новостями о наших общих знакомых, и хотя она никогда напрямую не спрашивает о криминальном опыте Лори и не упоминает о менее пикантных случаях, пережитых за шесть недель по соседству с нами, в своем последнем письме она сообщает, что сразу же вспомнила о нас, наткнувшись на статью о мальчике Роландов – вырезка из газеты прилагалась. В следующем абзаце она делится новостями о ее дорогом малютке – сына миссис Симпкинс хвалят учителя и печатают его стихи в школьной газете – и интересуется: что поделывает дорогой Лори? По-прежнему занимается всеми видами спорта, полагает миссис Симпкинс, и мечтает узнать, такой ли он «резвый», как всегда?

– Прочти, – сказала я, выкладывая письмо и вырезку из газеты на стол перед мужем.

Он рассеянно пробежал по ним взглядом.

– Добрались до него, да?

– Эту женщину нужно посадить в тюрьму за распространение злобных сплетен, – отрезала я.

– Представляю, что о нас думают в городе.

– Роланды…

– Что ж, – рассудительно произнесла я, – если она говорит такое о Роландах, то, вероятно, это правда. Ты знаешь не хуже меня, что их старший сын всегда был…

– Заводилой, – сказал муж.

– А наш бедный малыш Лори, которого завлекли эти малолетние преступники, просто следовал за ними и делал то, что ему велели.

– Как аутфилдер, – предположил муж. – В том последнем деле.

Схватив письмо и газетную вырезку, я кинулась из кабинета.

– Может быть, – бросила я через плечо, – если бы отец Лори разговаривал понятными словами…

– Примерно то же самое ты сказала миссис Роланд, – любезно заметил муж.

Так и было, или почти так. Я пошла на кухню и решила поквитаться с миссис Симпкинс, Роландами и мужем, второй день подряд подав на обед овощной суп. Накрыв кастрюлю крышкой, я пожалела, что внутри не кипит голова Спайка Роланда. Миссис Роланд я всего лишь сказала, что, возможно, отцу Спайка следовало бы подать хороший пример сыновьям – и впервые услышала, как она смеется. Сама я никогда не встречалась с мистером Роландом, а вот Лори его видел.

Спайку было тринадцать, Билли Роланду десять, а Лори девять. Милейший соседский мальчик по фамилии Симпкинс был примерно на полгода старше Лори, а его младшая сестра и наша дочь Дженни в то лето очень сдружились. Я подумала, что надо бы Лори и прелестному малышу Томми Симпкинсу поиграть вместе, и даже пригласила детей Симпкинсов на ужин в первые же дни после переезда. Вечеринка обернулась полным фиаско для Лори – после ужина Томми Симпкинс уселся играть в домики со своей сестрой и Дженни, а Лори побрел на улицу в поисках развлечений и встретил мальчиков Роландов – они как раз стреляли по фонарям.

Мы, конечно же, заметили, что поведение Лори за лето постоянно менялось к худшему. Он стал дерзким, грязным, бессердечным и весьма нелюбезно разговаривал с маленьким Томми Симпкинсом. А еще он очень уклончиво рассказывал о своих прогулках, и о пожаре мы узнали вообще только потому, что однажды вечером он вернулся домой с прожженной курткой и копотью на лице.

– Что случилось? – потребовала я объяснений, отшвыривая куртку и поворачивая Лори из стороны в сторону в поисках ожогов. – Что?

Лори раздраженно покачал головой.

– Я говорил ему, что ты разозлишься.

– Ты не ошибся. Я злюсь. Кому ты это сказал?

– Спайку. Говорил, чтоб он взял свою куртку.

– Для чего?

– Потушить пожар.

– Какой пожар?

– Пожар в нашем доме на дереве.

– Пожар? В вашем домике на дереве? У нас за до… потушили?

– Все в порядке, – успокоил меня Лори, когда я повернулась и сломя голову помчалась к задней двери. – Уже беспокоиться не о чем.

Я села, сосчитала до ста, пока Лори рассеянно заляпывал копотью шторы, а придя в себя и прикурив сигарету лишь слегка дрожавшими руками, произнесла:

– А теперь, Лоуренс, расскажи мне обо всем поподробнее, пожалуйста. Твой дом на дереве загорелся?

– Сначала нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Все было в порядке, пока Билли не полил костер керосином.

– Что? – слабо пискнула я.

– Он сказал, так лучше разгорится, но потом сгорел и дом на дереве.

– Кто разжег костер?

– Спайк.

– Зачем?

– Чтобы испечь картошку.

– Какую картошку?