Обычный ребёнок

– И снова никакого эффекта, – заключил учёный, поправляя резиновые присоски на голове, и нажал ещё на несколько кнопок. – Максимальная мощность!

Гул перешёл в визг, который смешался с яростным писком трепещущих осиных крылышек. Электрические цепи, прикреплённые к банке, засветились оранжевым, и Клайв Мики вскрикнул от боли. Резкий треск, яркая вспышка, и во всём здании вырубился свет.

Теперь не было слышно ни звука. В свете фонарей, падавшем на пустой стол, виднелось лишь облачко дыма, которое медленно поднималось над обгоревшими останками осы среди осколков стеклянной банки.

На следующее утро Арабелла Риббон ещё раз продемонстрировала свою исключительную любовь к пунктуальности, стремительно ворвавшись в лабораторию Мики точно в девять. Её ждали три сюрприза.

Во-первых, висевший в воздухе запах горелой осы, а это один из худших запахов, не уступающий аромату бутербродов с яйцом и тому, что получается, если пописать на решётку барбекю. Во-вторых, печальное зрелище разбитого электронного и компьютерного оборудования, стоившего миллионы фунтов, а теперь сложенного грудой, очень напоминающей гнездо. Оно занимало всё свободное место между рабочим столом и окном, которое по-прежнему скрывали жалюзи.

А в середине гнезда сидел третий сюрприз. Одетый в изорванные остатки белого лабораторного халата Клайва Мики.

Но это явно не мог быть молодой робототехник, на которого она собиралась как следует накричать. Мики был робким и трусливым. А этот человек, сидя к ней спиной, спокойно напевал – или, скорее, жужжал – тихую жутковатую мелодию.

– Мики? – нервно сказала она.

– Не надо так испуганно смотреть, – протяжно произнесло существо в гнезде. – Я тебе обещал результаты, и теперь, я думаю, они реально… взорвут… твой… мозг.

– Что значит «так испуганно смотреть»? – спросила Арабелла, выпрямляя спину и напоминая себе, кто тут начальник. – Ты меня даже не видишь.

– О, я ведь могу тебя видеть, Белла. На самом деле, моё зрение улучшилось ВСЕСТОРОННЕ.

Человек резко повернулся, уронив конусовидную пробирку, которая разбилась вдребезги, усилив напряженность момента. Он медленно поднялся на ноги, и Арабелла вскрикнула. У Клайва Мики было два покрасневших карих глаза, а у этого… создания – огромные выпуклые глазищи, как у насекомого. Она видела, как в них многократно отражается её лицо, бледнеющее всё сильнее.

– Что ты творишь, Мики?! – вскрикнула она, когда он двинулся в её сторону.

– Мики? Мики?! Клайва Мики больше нет! Он… вылетел из улья, так сказать.

– Вроде в ульях живут пчёлы? А ты больше похож на осу, – сказала Арабелла.

– МОЛЧАТЬ! – крикнула оса. – Может, ты тут и была королевой, но теперь у роя новый глава.

– Опять же, мне кажется, это у пчёл… – начала Арабелла, но было уже поздно. Существо потянулось к ней, и она с ужасом разглядела острые, блестящие жала, которые выдвинулись из его запястий.

Оно стремительно шагнуло к Арабелле, и прежде чем она успела обдумать план побега, жала высунулись вперёд ещё сильнее, а с их кончиков начал капать яд. К счастью для нас, полный чистого ужаса крик Арабеллы Риббон резко оборвался в конце этого абзаца.

А теперь мы попросим вас перемотать время на шесть месяцев вперёд. Если вы читаете эту историю вслух, пожалуйста, проиллюстрируйте это, изобразив звук перемотки вперёд. Чтобы идеально с этим справиться, нужно сделать следующее: откройте ближайшее окно и крикните во всю глотку: «Я КОРОЛЬ АНАНАСНОГО НАРОДА!»

Вот и готово. Звучит не очень похоже на перемотку вперёд, но зато как весело, не так ли?

Как бы то ни было, ваши величества, мы вернулись туда, где были несколько страниц назад, но на этот раз, что крайне важно, мы знаем, откуда взялся злодей Нектар. А вы теперь в ответе за все ананасы. Поздравляем. Можете читать дальше.

7

Школа для Героев

К концу дня Мёрфу стало ясно, что история его сенсационного заявления на уроке ТС распространилась по всей Школе со скоростью пожара; она передавалась от одного ученика к другому быстрее, чем вши. И все же, несмотря на свою новоприобретённую славу, Мёрф чувствовал себя очень одиноким. Вроде бы это состояние уже должно было стать для него привычным. В своей прежней школе он много времени проводил сам по себе, и через некоторое время другие дети навсегда оставляли его в покое. Но быть одиноким в Школе – совершенно новый опыт, потому что здесь его не переставали рассматривать.