Читаем Обыкновенная прогулка полностью

Интересно, как восприняли бы появление грохочущего по бездорожью грузовика наши далекие предки? Вероятно, приняли бы его за диковинного зверя с круглыми глазами. Тот же Иезекииль наговорил бы потом, что видел чудище, идущее в клубах пыли и дыма, и вид чудища был омерзителен, и ужасен был рев его. Чудище, конечно, являлось бы неопровержимым доказательством греховности людей и провозвестником грядущего конца света.

А если взять другую ситуацию? Из вероятного будущего. На далекой планете высадился разведывательный отряд землян и обнаружил такой вот грузовик, подъезжающий к их ракете. Что в первую очередь предположили земляне? Конечно, подумали, что это приближается какой-то механизм. Механизм, искусственное образование, творение чьего-то разума. И каково же было изумление землян, когда в ходе тщательного изучения выяснился тот поразительный факт, что грузовик является живым организмом, плодом многовековой эволюции животного мира далекой планеты! В ходе раскопок были найдены останки предков грузовика: автомобилей "АМО" и "ЗиС". Тупиковой ветвью эволюции оказались гусеничные артиллерийские тягачи.

Невероятно? Не так уж невероятно, если исходить из бесконечности Вселенной. Не более невероятно, чем появление человеческой цивилизации.

Черноволосая Обладательница стояла под фонарем у магазинчика, держа в руке неизменного М. Булгакова, и словно поджидала Эдгара. Сумочка была изящно перекинута через плечо и мягко поблескивала черным лаком, тонкие каблуки на сапожках изящно и четко отбивали ритм в стиле "рэггей".

- Салют! - сказала Инга и послала Эдгару элегантный воздушный поцелуй. - Давно не виделись. Ходишь перед сном трусцой? А где твой приятель? Угости сигареткой, будь другом.

Эдгар устоял под напором бывшей пленницы водоемов, протянул ей пачку, поднес спичку и в свою очередь спросил, кивая на книгу:

- Инга, только честно: вы прочитали?

Инга обиженно отпрянула и поперхнулась болгарским дымом.

- Зачем девочку обижаешь? Я же как-никак будущий филолог. Думаешь, я совсем уж пустомеля? Да ведь это я так, подстраиваюсь. Боюсь несовременной показаться.

Эдгар спрятал улыбку. Инга раскрыла книгу, полистала, придерживая рукой с сигаретой спадающие на лоб черные волосы, очень красиво блестящие в свете фонаря.

- Если честно, не все понравилось. - Она убрала книгу в сумочку. Понты все эти про Понтия Пилата и этого Иешуа не очень. Не фонтан. А вот про варьете, как они там чудеса вытворяли, про кота этого уматного - класс! Про Степу этого потрясно! Жаль только, что мало и кончается все как-то непонятно. И опять этого Понтия туда приплели. Лучше бы больше про этих чудаков. Номера они, конечно, классные отрывали.

Эдгару уже в который раз за день стало немного грустно. И улыбаться ему не хотелось.

- Вы кого-то ждете? - спросил он.

- Да стою вот, думаю, идти тут к одному или не идти. Понимаешь, позвонил тут один, приходи, говорит, собираемся вечером. Тут неподалеку, Инга грациозным жестом указала в глубины переулка. - И вот стою, мучаюсь. Понимаешь, чувака этого не помню. Я, говорит, Дракон. Ты меня, говорит, должна хорошо помнить. Ну а мне вроде неудобно человека расстраивать, ну я и прикинулась вроде того, что помню. Красавчик Смит - пожалуйста, такого знаю, Валеркой его зовут. Коляна знаю, Медведя, Олега-Десантника. А вот Дракон... Это ведь в Штатах какой-то там Дракон вроде есть, так ведь не из Штатов же мне звонили, как думаешь?

- Думаю, Дракон звонил не из Штатов, - ответил Эдгар. - Думаю, он где-то поблизости. И думаю, ты его должна помнить.

Инга удивленно подняла красивые черные брови.

- А ты что, его знаешь?

- Скажи, а колодец ты помнишь? Во дворе у тети Нины. А город

помнишь, кресты золотые на соборах, белую ладью на реке? Помнишь?

Он внимательно вглядывался в ее лицо, старался разглядеть ее лицо

сквозь тушь, румяна, помаду и пудру. Если бы это было возможно, он

запрокинул бы ее лицо, подставил прямо под безжалостный свет фонаря и смотрел, смотрел, смотрел до тех пор, пока... Пока - что?

Пока она не вспомнит? А если ничего не получится? Если она забыла навсегда?

Он смотрел на Ингу и в ее глазах вдруг мелькнула растерянность.

- Что-то снилось... - прошептала она. - Давно... Что-то снилось...

Он облегченно вздохнул, словно избавился от тяжелого груза. Еще есть надежда. Есть надежда.

Есть.

-Слушай, ну тебя к черту! - вдруг сказала Инга. - Чего ты ко мне привязался? Колодец!.. Думаешь,дурную нашел? Не дурней других!

Злилась она тоже изящно. Топала каблучком, кусала губы и пыталась плечом зашвырнуть сумку за спину.

-Вот и хорошо, что не дурней, - миролюбиво сказал Эдгар.- Поэтому советую сходить.

-А что там будет? - сразу загорелась Инга, легко отбросив раздраженность. - Музычка будет?

Эдгар пожал плечами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези