Обжалованию не подлежит

— Пожалуйста, сделай это сам, — слегка наклонила голову Софочка. — Это твой знакомый, ты и решай, как поступить с ним. Я бы, например, не пустила его даже за порог.

— Чем это он не угодил тебе? — удивился Яков Карпович. Ему не нравилось, когда домашние слишком откровенно судили о его друзьях.

— Всем! — бросила Софочка.

Софочка недовольно повела узкими плечиками. Ей не нравился этот щеголеватый дядька с лысиной... Что еще?

— Ты куда?

— Скажу, что ты заболел.

— Не смей!

Заговорил дух противоречия. Возможно, у гостя какое-то важное дело?

— Ты выйдешь?

— Да.

Софочка снова пожала плечиками и выскользнула из спальни.

Яков Карпович стал одеваться, однако галстук повязывать не стал — решил, что гость рад будет видеть его и без галстука.

Григорий Рыжевский вскочил навстречу с кресла, протянул Якову Карповичу длинную худую руку.

— Добрый вечер, Яков Карпович.

— Здравствуй, Гриша, — ответил Яков Карпович, пожимая влажную ладонь Рыжевского. — Что это тебе не сидится дома? Жена выгнала?

— О, если бы у меня была жена! Вообще-то я бы женился, — расплылся в улыбке Рыжевский. — Непременно бы женился, если бы встретил свою Дору Михайловну.

— Встретишь.

— Вы думаете? Спасибо.

— Не за что.

— Как же — не за что. Вы вдохнули в меня надежду. Вы — удивительный человек, Яков Карпович. Вам, с вашими способностями, не на складе быть, а артель возглавлять.

— Хватит с меня и того, что имею.

Правда, в душе он был согласен с Рыжевским. Действительно, склад — совсем не то. Обувное предприятие или трикотажное — иное дело. Только почему, собственно, артель? Он мог бы справиться и с фабрикой.

— У вас вся семья талантливая, — продолжал Рыжевский. — Возьмите Софочку! Это чудо!

— Не преувеличивайте, Гриша, — перешел Яков Карпович на «вы».

— Я не преувеличиваю. Так скажет каждый. Я слышал, вы советуете ей поступить на юридический факультет?

— Что вы, Гриша, я никогда не давал ей глупых советов. Разве девушка может быть юристом? Это тонкое психологическое занятие.

— Ну, допустим, ей не вечно ходить в девушках. Не в этом дело, Яков Карпович.

— Что вы этим хотите сказать? — встревожился Яков Карпович.

— Вы не догадываетесь? — изобразил недоумение на лице Рыжевский. — Странно. Мы взрослые люди и должны понимать друг друга с полуслова. В общем, вчера вечером я взвесил все «за» и «против», чаша весов качнулась — решил жениться. Мне думается, что я нашел свою Дору Михайловну.

У Якова Карповича похолодело сердце. Значит, он не ошибся? Рыжевский ходил в дом ради Софы.

— Что ж, поздравляю, — с трудом выдавил из себя Яков Карпович.

— Спасибо. Может, вы хотите узнать имя моей избранницы?

Яков Карпович боялся ответа Рыжевского.

— Не все сразу, Гриша, скажешь в другой раз. — Он снова перешел на «ты». — Давай лучше сыграем в шахматы.

— Мне не до шахмат. Я люблю вашу Софу.

Яков Карпович боялся сердечного приступа, однако этого не произошло. Видимо, разговор с претендентом на роль зятя был не так уж и страшен, как ему казалось.

— Постой, постой, Гриша, — сказал Яков Карпович довольно спокойно. — Ты, кажется, чего-то не учел. Софа еще ребенок. Ей только что исполнилось семнадцать лет. Тебе же, по моим скромным подсчетам, за сорок.

— Мне тридцать четыре года, Яков Карпович, — оскорбился Рыжевский.

— Тридцать четыре — не двадцать четыре. Не обижайся, Гриша: Софа тебе не пара.

Рыжевский, по-видимому, хотел возразить. Он даже откинулся на спинку стула и поднял негодующе брови. Однако заготовленные на такой случай убедительные слова не прозвучали. В гостиную вошла Софочка. На щеках ее горели розовые пятна. Она была взволнована.

— Папа, к тебе пришли.

— Кто?

— Какие-то товарищи из... милиции.

Яков Карпович встал, зачем-то потушил настольную лампу и снова сел, беспомощно опустив руки, должно быть, не зная, как поступить: выйти в коридор или остаться в гостиной.

3

Брови Рыжевского удивленно взметнулись вверх. Он шагнул навстречу пожилому мужчине, вошедшему в гостиную с молодым человеком.

— Товарищ подполковник! Так это вы из милиции? Здравствуйте. Вот неожиданность! Прямо как в сказке. Даже самому не верится.

— Гриша? — удивился пожилой мужчина. — Добрый вечер. Ты как сюда попал? На судьбу, надо полагать, не жалуешься? Растолстел. Смотри, живот начнет расти.

— Не начнет, товарищ подполковник, — расплылся в улыбке Рыжевский. — В мои годы жаловаться на судьбу — смешно.

— Подожди, Гриша, — охладил пыл Рыжевского мужчина. Он достал из кармана пиджака красную книжечку, развернул ее, показал Якову Карповичу, представился: — Борисов. Сотрудник ОБХСС.

— Оч-чень п-приятно, — произнес дрожащими губами Яков Карпович.

— Не думаю, — строго, с ледяной ноткой в голосе, заметил Борисов. — Гражданин Соломин?

— Да, — кивнул Яков Карпович.

— Собирайтесь.

Яков Карпович побледнел:

— К-куда?

— Поедем в управление милиции. Захватите с собой на всякий случай что-нибудь поесть, возможно, вам придется немного задержаться у нас... Собирайтесь.

«Волга», в которой ехали Борисов, Семенов, Рыжевский и Соломин, неторопливо скользила по широкой асфальтированной улице, перерезанной трамвайной линией.