Обжигающий след

Мужчина грузно опустился в плюш кресла. Но дочь не собиралась на сей раз уступать. Не церемонясь, она кинула на стол раскрытую энциклопедию древних. Облачко пыли накрыло отшатнувшегося капитана.

— Вы не того ловите! Это просто древоед, он не опасен!

— О чем ты говоришь? — нахмурил седые брови Лазар.

— Вот, смотри! — девушка ткнула пальцем в иллюстрацию. — Древоед. Никакое не чудовище! Это безобидный древний! Я сама нашла его совсем детенышем. Тут он изображен взрослым, но до года линяет зеленым пухом. Вот таким! — раскрыла ладонь с зеленым пучком перед носом отца. — Этот клок я принесла два месяца назад из леса. Я стояла рядом с этим так называемым чудовищем, как стою рядом с тобой сейчас. Это спокойнейшее существо. Оно грызет деревья и никого не трогает. Это его вы нашли сегодня в лесу, а завтра собираетесь убить. Но этого нельзя делать. Он же ни при чем! Прошу, прикажи оставить его в покое. Пожалуйста!

Капитан сначала буравил Тису хмурым взглядом, но к концу ее горячей речи откинулся на спинку кресла с мрачным видом.

— Чертова слепота, — расстроенно произнес он. — Мог бы догадаться. Но у него похожий след.

— Да, но это не то чудовище, что вы ищете.

Лазар какое-то время сидел в безмолвии, потом поднял на дочь глаза.

— Где, говоришь, нашла?

— В овраге за болотом.

— Угу… — Родитель еле слышно простонал: — Она и туда ходила. Я это заслужил…

— Это еще не все, — Тиса отвела взгляд. — Видения снова посещают меня, — подошла к окну, в котором уже разлились чернила ночи. — Последние три не дают мне покоя, — прошептала она. Ее черное отражение в оконном стекле дрожало от огонька лампы. — Я видела лесника в ночь гибели. Топор ему так и не пригодился… Я видела дахмарцев, друг за другом падающих на пылающую траву. — Она мрачно усмехнулась. — И лесник это тоже видел и поплатился за это. Но еще раньше, в ночь после Горки, — было другое видение. Я запомнила его очень хорошо, — Тиса закрыла глаза. — Пещера. Огромная вэйграмма, высеченная на полу, лава течет по лункам, сплетая узор. И вэйн. У него еще странное кольцо было на пальце — в виде василиска, хватающего себя за хвост.

Девушка замолчала.

Скрипнуло кресло. Лазар поднялся, чтобы подойти и встать рядом с дочерью.

— Я только сегодня вспомнила, — задумчиво добавила она. — В энциклопедии на предпоследней странице есть короткая заметка, в ней сказано: есть другие древние существа. Из испода. Порой они проникают в наш мир случайно. Но бывает и так, что их вызывают посредством вэи, хоть это и запрещает Вэйновий. Похоже… — Тиса повернулась и взглянула на отца. Тот, заложив руки за спину, бесстрастно смотрел в окно. — …что колдун вызывал изнаня.

Капитанская дочь запнулась и замолчала, не видя внимания к своим словам. Фигура родителя была похожа на каменное изваяние. Вздохнула… и почему она думала, что он воспримет ее слова всерьез или вообще услышит? Глупая… а ведь на какой-то миг показалось, что между ними может быть нормальный разговор.

Некоторое время она ждала, слушая тишину.

— Я знаю, ты всегда с недоверием относился к моему дару, — сказала Тиса скорее уже себе, чем родителю. — Извини, что отняла у тебя время.

Собираясь покинуть кабинет, она зашагала в сторону выхода.

— Все иначе теперь, — неожиданно услышала голос за спиной.

Тиса замерла, затем обернулась.

— Эта слепота, которая заставляет меня носить эти два стекла, — отец, опустив голову, глядел на очки в своих руках, — она ничто по сравнению с глухотой, которой я грешил все эти годы со смерти…

Он не произнес имени. Повертев еще какое-то время очки, он засунул их во внутренний карман мундира. Войнова приблизилась к отцу.

— Нет, слышу я отлично, Тиса. Это другая глухота, — скривил он губы, снова уперев глаза в ночь за окном.

Девушка застыла в немом удивлении. Единый! Не может быть! Отец извинялся… Он извинялся перед ней, неумело, как мог.

Лазар какое-то время собирался с духом, сжав челюсти, прежде чем продолжить.

— Ты верно сказала тогда: где я был все это время? Я… я как постыдный трус и себялюбец… — мужчина затряс головой, не в силах больше вымолвить и слова.

Лицо его покраснело, морщины на лбу прорезались явственнее.

Девушка шагнула к отцу и тронула его за рукав мундира.

— Оставь, пап. Я все понимаю. И давно простила, — произнесла она, стараясь заглянуть ему в глаза.

— Но я себя — нет.

Опустив волевой подбородок к груди, он угрюмым седым утесом стоял перед нею. И тишина мирила отца с дочерью лучше любых слов…

* * *

В лампе зашипел огонек, готовый погаснуть, и привлек к себе внимание. Отец поднял колбу, а дочь поправила фитиль.

— Если твои догадки верны… — Тиса увидела глубокую складку меж седых бровей. — То дело еще хуже, чем я себе представлял. Значит, вэйн — отступник…

— Да. — Она чувствовала единение с родителем как икогда прежде.

— Пещера. Это могли быть Теплые. Возможно, совсем рядом, — капитан задумчиво ущипнул подбородок. — Изнань. Ты его видела?

— Нет, и даже не знаю почему. Может быть, он невидимый. Такие бывают?

— Не знаю, — отец покачал головой. — Дочь, если видения еще… — он запнулся.

— Посетят меня?