Обжигающий след

— Колдун, конечно, подправил погоду. Но для меня вечер приятен совсем другим.

Он замолк на миг, прежде чем продолжить.

— Я не успел вам сказать… Знаете, мне жаль, что закончились наши прогулки, — произнес парень. — Поверьте, мне очень не хватает такого ценного собеседника, как вы.

Тиса глянула в глаза Трихону и пропала бы в серой бесконечности, если бы не возглас Марики.

— Ну чего вы сидите? Пойдемте танцевать! — капризно заявила девчонка.

На лице юноши отразилась легкая досада. Войнова опустила взгляд на землю, где под лавкой в траве валялась деревянная палочка от мороженого.

— А вы танцуете сегодня? — спросил ее шкалуш.

— Нет, идите без меня.

— Пошли, Трихон! — канючила Марика.

Новобранец уступил ей и нехотя покинул скамейку.

Появились Лисовы.

— Слышишь, что мать говорит? — больше шутливым, чем строгим тоном Симон сказал Луке.

— Хватит бегать от меня, — выговаривала Ганна сыновьям. — Давайте посидите с тетей Тисой или сейчас же домой пойдем.

— Не надо домой, — заныл младший Валек. Его темные, как у матери, тонкие волосики сбились от бега, и Ганна старательно пригладила их рукой, затем поправила ворот рубашки Луки. Какому ребенку захочется уйти, когда взрослый вечер еще в разгаре? Лука и Валек с готовностью плюхнулись на лавку рядом с Тисой.

— Симон надумал юность вспомнить! — шутя пожаловалась ей Ганна.

— Гануся! — Симон тянул жену в сторону помоста. И та, улыбнувшись счастливо, как девчонка, последовала следом за мужем.

Войнова осталась сидеть на лавке с детьми. «Пусть танцуют, — с горечью подумала она, наблюдая, как друзья влились в кадрильный ряд. — Сегодня мне уже выпала доля счастья, когда выиграла деньги на каховик и когда услышала такой редкий счастливый смех Рича. Предел исчерпан. Нужно это признать».

— И чего взрослые находят в этих танцах, Тиса Лазаровна? — услышала она вопрос Луки, который из уважения решил завести беседу с подругой матери. — По-моему, люди от них глупеют.

«Глупеют они не от этого», — подумала, а вслух сказала:

— Танцы — это язык, Лука. — Девушка взглянула на смеющуюся в кадрили Марику. — Просто несколько иной.

Лука, стараясь осмыслить ответ, наморщил лоб и стал сильно похож на Симона, выписывающего на картине трудный элемент.

— Ох, вас искать что иголку в стоге, — прокряхтел Агап, присаживаясь на скамью. — Если бы не Рич, и не нашел бы.

Отложив в сторонку костыль, мальчишка уселся к ребятам, и они отвлеклись от взрослых.

— Прохор со своими еще здесь. Держи-ка корзинку, дочка, — повернулся к Тисе лекарь.

— Спасибо, я и забыла, — сказала она безрадостно.

— Ты чего такая смурая? — спросил старик.

— Да так.

Агап проследил за ее взглядом.

— Ишь как кренделя выводят, — указал он на танцующих. — А ты почему сидишь?

Пожала плечами, стараясь сглотнуть комок в горле.

— Еще в старости насидишься, — проворчал лекарь. — Молодость на что? Молодость и дана, чтобы в кровь колени бить и снова вставать. И поверь, дочка, лучше бить эти коленки, чем сидеть стариком с молодых лет. Потом жалеть будешь. Иди пляши. Сейчас же! Не расстраивай деда.

«Боюсь, коленками тут не обойдешься», — подумала Войнова, вдруг ощутив себя безнадежно одинокой и чужой на этом празднике.

— Я лучше с вами.

Вздохнула и в очередной раз подняла глаза на кружащиеся пары. И замерла от удивления, увидев Марику танцующей в паре с Филиппом, а не с Трихоном. Это как же Анфиса проворонила-то? А где тогда Трихон? Взволнованно обежала взглядом толпу… И наконец нашла того, кого искала. Парень стоял у самого края, прислонившись спиной к щиту сцены, и глядел… на нее?

Сердце пропустило удар. Ближайший факел дрожал на ветру, и на лице горца плясали тени, снова превращая его в незнакомца. Но Тиса не могла ошибиться — он смотрел на нее. Она чувствовала этот взгляд. Трихон отодвинулся от стены и ступил под яркий свет, и все сомнения развеялись. Не сводя с девушки глаз, улыбнулся, чуть кивнул головой и вытянул руку, приглашая к танцу.

Почувствовала дрожь в теле. «А вдруг старик прав? — пронеслось в голове. — Что такого, если она просто потанцует с человеком, который ей безумно нравится? Один только танец».

— Ты прав, дед Агап, — она поднялась. — Я пойду танцевать.

— Молодец, дочка.

Отдав ему корзинку обратно, девушка смело зашагала к помосту. Мужчины оглядывались на нее, какой-то тип даже подмигнул. Но Тиса никого не замечала, она смотрела только на одного человека — простого сухощавого паренька с волосами цвета пыли. Трихон двинулся навстречу вдоль помоста. И когда она подошла к сцене, шкалуш уже ждал на ступенях с вытянутой рукой. От выражения его глаз девушку кинуло в жар, щеки зарумянились. «Ну вот, — подумала она, опуская ресницы, — засмущалась, как гимназистка».

Юноша крепко взял ее за руку и помог подняться по ступеням на помост.

— Счастлив, что вы передумали, — шепнул он на ухо, касаясь щекой каштановых волос.

Кадриль замолкла, и танцующие остановились. В соседнем ряду Ганна помахала рукой, но Тиса этого не заметила.

— Музыки нет, — опустила глаза на свою руку, вложенную в мужскую, с кольцом из цветных ниток на безымянном пальце.