Обжигающий след. Потерянные

– Не ваше дело! – Убедившись, что проделка не удастся, Устин обиженно буркнул: – Эх ты, предатель! – и бросил кость псу.

Подачка была поймана на лету и проглочена за долю секунды. Мальчишка подхватил пса на руки и давай бежать.

– Устин, зачем ты так? – вдогонку ему крикнула новая жилица. – Я же тебе плохого ничего не сделала. Или я не права?

Ни ответа ни привета, что в колодец кричать.

Позже после стирки Тиса вывесила мокрые вещи на улицу, в том числе и свою теплую косынку, которую решила освежить. В остаток дня с завидным упорством штудировала шуйские мечтания, заставляя себя из раза в раз представлять свою скромную персону ясным солнышком. Бред. Но если учитель считает, что это может ей помочь, то она, изнань возьми, будет им заниматься. После сцены с соблазнительной кочевницей ее рвение расправиться с нежелательными видениями прибавилось втрое.

Утомленная частыми поисками последних дней, Тиса уснула крепким сном, даже не слышала, как ночью разгулялась вьюга. А та выла в печной трубе, скрипела ставнями, посрывала с веревок стираное белье. Поутру пришлось собирать в таз и развешивать на дверях и кроватных спинках. Благо, на урок нынче не к восьми часам, как раньше, а к одиннадцати. Тиса успела и выспаться, и позавтракать, и одеться неторопливо.

Девушка замыкала флигель, когда услышала хлопок хозяйской двери. Алевтина с очередной большой корзиной наперевес выпятилась на крыльцо. Составив ношу на перила, она ловко надела рукавицы, а завидев постоялицу, окликнула:

– Вы на улицу, Тиса Лазаровна? Погодите, я с вами!

Женщина принялась давать наставления дочери, стоящей в сенях. Та, кутаясь в огромный шерстяной платок, достающий уголком ей до колен, недовольно кивала.

– Следи за Устинкой, чтобы не баловался. Хватило мне от Голиковых выслушивать, как он их петуха снегом закидал!

– Ага! Уследишь его… – Девчонка скривилась в ответ.

– Постарайся, доча! И еще сбегай в едальную, гречки купи. Вот тебе копейки. Смотри, отцу не давай!

Натка ковырнула пальцами пару прыщиков на лбу, пока мать по рукам не стукнула.

– Не дави, а то еще больше вскочат! Дай взгляну.

– Ну ма! – хныкнула девчонка и, застеснявшись постоялицы, увильнула от рук матери.

– Не малюй больше той пакостью щеки. И вообще, Натася, не рано ли взялась лепоту наводить?

Дочь не ответила.

– Ладно, – махнула рукой Алевтина. – Иди в дом, ноги застудишь. Спасибо, что подождали, Тиса Лазаровна!

Хозяйка повесила на локоть корзину и вместе с постоялицей потопала со двора.

Из будки, стоящей возле сломанной телеги, к ним выскочил знакомый белый пес с рыжим пятном. Он вилял хвостом, как ветрило в ураган, но подойти близко не решался. Черный собачий нос втягивал запахи выпечки из корзины.

– Вот еще приблудный цуцик на мою голову, – пожаловалась Алевтина. – Устька приволок, откель не пойми. Корми теперь этого блохастого, – посетовав, Кадушкина, однако, вынула пирожок из корзины и бросила псу. – А вы не желаете, Тиса Лазаровна? Возьмите-возьмите, скажете, как вам начинка. Печенка, картошечка, лучок.

Пирожок оказался душистым, еще горячим и бесподобно вкусным, о чем Тиса и поведала хозяйке к удовольствию последней.

За разговором дорога показалась недолгой. Войнова договорилась, что приобретет еще дров, и Аля обещала растормошить Гишку на их колку. Узнала, что обычно на Сотворение на площади у городского театра разворачиваются большие гулянья и ярмарка. В этом году вэйны снова наколдуют ледяные горки, на которые со всей округи кататься приедут. А еще Алевтина охотно рассказала, как вчера относила сдобу к ее бывшим хозяевам. «Баре живы-здоровы» и чуть ли не каждый вечер устраивают званые вечера. Слуги шепчутся о скорой помолвке их дочери Елизаветы Львовны и губернатора Эраста Проскулятова.

– Представляю, какая свадьба пышная будет! И заказ большой наверняка! – Алевтина мечтательно цокнула языком.

А Тиса подумала, что упаси Единый от такой великолепной партии. А Лиза-то какова? Крутила с одним, а идет за богатого. Вот уж где искренности не ищи.

На мосту на сей раз Войнова лишь окинула молочные берега Патвы взглядом и потопала вслед за хозяйкой. На Сапожной женщины расстались. Снова повалил снег, вмиг окутав город белой пеленой.

Ближе к центру идти стало легче, так как тротуары с раннего утра вышли чистить дворники. Хотя с такой метелью вскоре снова навалит. Плохо, что свою косынку пуховую она так и не нашла среди высушенного после стирки белья. Жаль. Тонкий шарфик на шее не спасал от холода, и за шиворот то и дело попадал снег. Тиса привычно миновала ворота с чугунной старушкой Евсифоной, не заметила, как обогнула главное здание, и двинулась дальше. И почему она не пожаловалась хозяйке на Устина? Ведь собиралась. И не стала, решила не расстраивать Алевтину.

– Тис-с-сия, помоги мне! – неожиданно донес ветер, и девушка вздрогнула. Огляделась – никого. Лишь черное здание расколотого надвое общежития виднелось за снегопадом.

– Помоги-и! – снова прошелестело жалостливо. – Поднимись сюда-а.