Обжигающий след

Отец обернулся и на миг зажмурился от волны жара и света, затем глаза привыкли к яркости. Тиса почувствовала, как сердце падает в пропасть страха. Перед ней стояло нечто высокое, величиной в два человеческих роста, сотканное из пламени. Существо двинулось, и глаз выделил голову – ушастую, как у кошки. Длинное тело и широко расставленные как у ящерицы лапы, под которыми шипела влажная земля. Ноздри «кошки» дернулись – изнань втянул в себя воздух и моментально развернул огненную голову к ней. Войнова разглядела вертикальные красные щелки его глаз. Чудище с шипением раскрыло пасть, в которой клубился белый молния-язык. Рука дернулась в поисках стреломета.

– Беги, отец! – кричала беззвучно. – Беги!

Язык задрожал, разворачиваясь. Белый ослепляющий свет накрыл поляну. И Тиса рухнула в пустоту.

Тишину разорвал женский крик, спугнув с ветвей дуба неясыть. Птица перелетела на соседнюю ветку, с опаской глядя на странное людское жилище. На полу возле кровати лежала девушка. Она не слышала ни крика птицы, ни требовательного и продолжительного стука в дверь. Из носа ее по губам стекала струйка крови. В распахнутых невидящих глазах застыл ужас. Вскоре в комнату ворвались люди. Открылось окно, снова спугнув птицу. Неясыть захлестала крыльями, улетая прочь. Лучше быть подальше от беспокойного места.

* * *

Лба коснулось что-то холодное и мокрое, прошлось по щекам и губам. Затем снова переместилось на лоб. Тиса разлепила веки, и Камилла убрала мокрый носовой платок от ее лица.

– Слава богу, все в порядке, Агап Фомич. Она приходит в себя.

– Что случилось? – приподнялась на локтях.

– Лежи, рыбонька, лежи, – засуетилась женщина. Врачеватель молча протянул кухарке кружку, и та дала пригубить Тисе какой-то отвар.

– Я услышала твой крик и испугалась, – призналась она. – Пришлось попросить солдатиков дверь высадить.

Кухарка виновато указала на черный зияющий дверной проем и приставленную к стенке дверь.

Войнова откинулась на подушку. В груди дрожало сердце, словно подвешенное на нитке. Потянула на себя одеяло. Ледяные пальцы рук еле сгибались, не слушаясь. Лекарь присел на табурет и поставил свечу на столик. На миг глаза резанул свет свечи, и Тиса дернулась из подушек.

– Отец! – прошептала она. – Отец в беде! – уже не шептала – кричала.

Кухарка отпрянула от хозяйки, которая подскочила как угорелая и принялась одеваться.

– Что с капитаном? – спросил Агап, отвернувшись.

– Это огненный изнань! Он напал на него! Нужно сейчас же ехать к заставной дороге. Немедленно! Камилла, зови Витера или Гора! А лучше обоих!

Кухарка поспешила выполнить просьбу.

– Это видение? – догадался старик.

Войнова кивнула:

– Да. Сколько я лежала без сознания?

– Полчаса где-то.

– Столько времени потеряно!

* * *

Всадники неслись галопом сквозь туман. И сердце Тисы стучало в такт бешеной скачке. Резвая Стрелка, молодая каурая кобыла, бежала легко и все время вырывалась вперед. Девушка уверенно вела к месту, которое было в видении.

Слава Единому, Витер отнесся серьезно к ее словам. Капитанская дочь и старшины в сопровождении десятка солдат пустились в дорогу безотлагательно. Крохов не желал, чтобы она ехала, но девушка пригрозила, что отправится туда в одиночку, если они не возьмут ее с собой. И старшине пришлось уступить. Но как бы они ни торопились, с каждой секундой Тиса чувствовала, как безвозвратно утекает неумолимое время. Дорога и туман казались бесконечными, вытягивающими все жилы и нервы. Она будто снова попала в видение, из которого не выбраться…

У заставной дороги Войнова огляделась, затем пустила Стрелку через поле. Один за другим всадники следовали за резвой кобылой. Еще издали отряд заметил тусклые отблески факелов за лесополосой. Прорываться через подтопленный дождями ивняк верхом – долгое дело, и девушка спорхнула с лошади. Она пробиралась пешком, увязая ботинками в лужах по колено, не чувствуя хлещущих по лицу и плечам веток. Огни маячили уже совсем близко. Тиса бросилась к ним прежде, чем Витер, следовавший неотступно, успел удержать ее за руку.

На дороге гуртом стояли люди, освещая факелами что-то перед собой.

– Тиса Лазаровна, – начальник таможни отделился от группы, выходя ей навстречу. – Вам бы не…

– Отец! – закричала Тиса.