Обжигающий след

Ордосия Карповна вонзила в Тису стеклянный взгляд, острый нос ее готовился немедленно заклевать «несносную девицу».

– Милочка, мое воспитание на самом высоком уровне, не сомневайтесь. А вы! Постойте… – женщина открыла рот от внезапной догадки. – Да вы же та оборванка, что…

Она так сжала чайную ложку тонкими пальцами, что та, не выдержав напора, щелкнула по стеклу вазочки. Вишенка из желе взмыла вверх и опустилась прямо на длинный нос Ордосии Карповны, после чего сползла вниз и нырнула в горловину платья.

Что тут началось! Тонечка кинулась с платком к измазанному носу столичной гостьи, та стала отмахиваться, Филипп тщетно пытался успокоить мать. Бросив компанию, Тиса направилась к перилам террасы, за ней по пятам следовал новобранец.

Сад дохнул навстречу прохладой и запахом осенней листвы.

– Смешно вышло, – хмыкнул шкалуш.

– Да, немного…

Трихон облокотился на перила.

– Кроме вас, все словно с ума посходили от этого вэйна. Везде так и слышно: Филипп, Филипп, Филипп… Как эхо в скалах.

– Я не люблю вэйнов.

Трихон склонил голову.

– Удивительно, ведь все считают их хорошей партией. Слышал, годовое жалование у них ого-го.

– А мне все равно, какое у них жалование. Я бы скорее за нашего Цупа вышла, чем за колдуна. – Трихон молчал. – Эти вэйны думают, что они великие вершители мира, – продолжила Тиса. – Избранные! Что Единый дал им власть над обычными людьми. А те настолько ослеплены их волшебным «сиянием», что не замечают, как давно растеряли свободу выбора. Всё предоставили определять им, начиная от своей жизни и заканчивая судьбой империи. Как же! Их же Вэя поцеловала при рождении! – Сарказм в ее голосе прозвучал резко на фоне ночной тишины. – А что они творят с бедными животными? Ты слышал о пилюлях для лошадей? Это же издевательство!

– Может, вы и правы, – согласился Трихон.

Новобранец достал самокрутку и закурил, перегнувшись через перила. «А он не такой уж и противный», – подумала Войнова, косясь на профиль парнишки. Некоторое время они молчали.

Затем Тиса кое-что вспомнила.

– Зачем ты пригласил меня на танец? – вопросила требовательно. – Отец что, дал новое распоряжение – не отходить от меня ни на шаг?

– Вообще-то хотел попросить у вас прощения, – произнес шкалуш, не глядя на собеседницу.

Та удивленно моргнула. Оставалось надеяться, что это не насмешка. Но вскоре опасения развеялись.

– Я, возможно, был груб вчера и несколько…

– Это мне стоит просить прощения, – оборвала паренька Тиса. – Я вела себя как настоящая злыдня. Да! И не надо смеяться. Хоть и запоздало, но хочу сказать спасибо. Ты своим появлением спас меня от волков в овраге. А я? Ведь я значительно старше, а значит, должна была быть терпимее и мудрее.

На последнем слове она вздохнула, провела рукой по лбу, все еще разгоряченному. На лице Трихона появилось странное выражение, которое она никак не смогла трактовать.

Объявился Витер.

– Тиса Лазаровна, вот вы где, – старшина оттеснил собой шкалуша. – Еле отделался от Климыча. Старый пьяный болтун. – Шикнул новобранцу: – Коляску приготовь к нашему выходу, живо, – и для убедительности подтолкнул его пинком. – Принести вам еще вина? – повернулся к девушке.

– Нет, спасибо, – невнятно произнесла она.

– Тогда, может, пройдемся? – указал рукой в сторону сада. – Прошу вас!

Тисе вдруг захотелось почувствовать на пылающем лице прохладу, которую обещала прогулка по саду, и она уступила. Только теперь, спускаясь по лестнице, ощутила слабость в ногах. Не надо было пить вино, хоть оно и удивительно вкусное.

Прилегающая к террасе часть сада освещалась окнами первого этажа особняка. За спиной звучала музыка, веселье продолжалось. Тиса обернулась и заметила Трихона. Парнишка стоял, прислонившись спиной к столбу, увитому плющом. Сложив руки на груди, он смотрел им в след. За плечом новобранца Климыч что-то доказывал отцу.

В конце аллеи Витер отступил к цветочной клумбе, находящейся в густой тени. В нос ударил аромат ночных цветов. Войнова подошла ближе, чтобы рассмотреть ковер примятых белых фиалок.

– Как вам вечер, Тиса Лазаровна?

Девушка поджала губы – этот вопрос преследует ее в течение всей вечеринки. К счастью, Крохов не стал дожидаться ее ответа, и продолжил:

– По мне, так слишком скучно, – он даже зевнул для наглядности. – Носятся с этим вэйном как дурни со ступой. А что в нем особенного, спрашивается? Смазливая мордаха и мыльные пузыри. Фигляр, и только. Его бы в нашу часть да саблю дать в руки. Поглядел бы я на него.

Старшина мрачно усмехнулся, видимо, представив ситуацию. В черных глазах вспыхнул огонек.

– Как думаете, Тиса Лазаровна, выстоял бы он против меня? – мужчина подошел ближе, заглядывая в глаза.

– Не знаю, – ответила она уклончиво, подняв лицо к звездному небу.

– Я уверен, моя бы взяла, – Крохов сжал рукоять сабли. – Как бы он успевал книжонку свою листать в бою?

Девушка засмеялась.

– И впрямь очень неудобно. В таком случае шансы на победу у бедняги маловаты – вы же лучший фехтовальщик в части.