Обзор военных событий. Речь в Палате общин 2 августа 1944 года

Это не сентиментальность и не субъективное чувство. Одной из главных целей Британии является возрождение дружественной Франции и то, чтобы она заняла присущее ей место среди величайших держав Европы и всего мира. Укажите мне момент, когда я отклонился от этой концепции, и я скажу, что это был момент, когда я ошибался, один из многих моментов, когда я ошибался.

Франция потерпела поражение после нескольких недель агонии, и после этого она была лишена права выражать свой протест и почти лишена права на существование вообще, но душа Франции не умерла. Она горела временами с исключительной яркостью, горела на огромных пространствах затуманенным, но неугасимым огнем.

Наша высадка в Нормандии, ход войны, все развитие событий показывают вполне ясно, что в настоящее время нам снова придется иметь дело с проблемами Франции и Германии на Рейне, и из этой дискуссии Франция не может быть ни в коем случае исключена. Я надеюсь на самое тесное сотрудничество Британской Империи, Соединенных Штатов и русских и французских представителей при урегулировании — этих важных европейских проблем.

Мы представляем собою союз объединенных миролюбивых наций, который был вынужден взяться за оружие в защиту своих основных прав, и в час победы мы не должны упустить возможности заключить соглашения, необходимые для того, чтобы обеспечить мир, которого мы добьемся столь дорогой ценой.

Я отдаю должную дань Палате за ту мудрую сдержанность, которую она проявила, уклонившись несколько недель назад от дебатов по вопросу о британских, французских и американских взаимоотношениях. Тот факт, что Палата, которая, по существу говоря, является вполне правомочной в этих вопросах, сознательно отклонила дискуссию по вопросу, возбуждавшему такой горячий интерес, был огромной помощью г-ну Идену в проведении его политики в области иностранных дел.

Каждый должен помнить необычайную сложность, с которой сталкивается внешняя политика нашего острова в рамках мировой коалиции, членом которой мы являемся. Прежде всего нам необходимо учитывать пожелания доминионов и консультироваться с ними. Затем существуют три великие державы. Мы имеем двух доблестных и испытанных союзников, которые крупнее и в некоторых отношениях мощнее, чем мы. Все мы в основном и по существу стремимся к одному и тому же. Однако повседневное достижение согласия по вопросам тактики и деталей представляет собой по необходимости сложное дело.

Здесь мы снова вступаем в область тройственной дипломатии, когда всем нам приходится сноситься друг с другом по телеграфу, когда двое согласны, а третий желает внести свои поправки, или когда все согласны, то вопрос может утратить свою актуальность. Как же могло бы быть иначе, если существует так много различных углов зрения и особенностей исторического и национального порядка, которые нужно учитывать при подходе к этим вопросам.

Я уже говорил раньше, что если бы главы трех Правительств могли встречаться по одному разу в месяц, то между нами не было бы никаких проблем, которое нельзя было бы быстро и, как я верю, разумно разрешить.

Географические и транспортные затруднения являются помехой для таких постоянных встреч и переписки, хотя, честно говоря, ничто не может заменить встреч вокруг «маленького стола».

Три главных союзника изо дня в день имеют дело со всякого рода жгучими разногласиями, возникающими в восьми или десяти покоренных, оккупированных или нейтральных государствах, в двух или трех из которых, того и гляди, вспыхнет или уже вспыхнула настоящая гражданская война.

Когда я подытоживаю все трудности, с которыми приходится сталкиваться для того, чтобы довести дело до общего согласия, то я полагаю, что Правительства США, Англии, Советской России справляются довольно неплохо. Однако во взаимоотношениях между великими державами необходимы большое терпение и неуклонное стремление понять точку зрения друг друга. Палата Общин может помочь всем им, заняв широкую и терпимую точку зрения.

По моему мнению, сейчас наступил благоприятный момент для Польши, за чьи права и независимость мы вступили в войну с Германией. Поэтому мы сделали все, что могли, г-н Иден и я, поздно ночью вместе с другими подготовляя поездку Миколайчика (премьер-министра Польши) и других членов его кабинета в Москву, где Маршал Сталин готов принять их.

Президент Соединенных Штатов также отнесся к этому вопросу весьма благосклонно, да и как могло быть иначе, если принять во внимание его глубокий интерес к польскому вопросу.

Русские армии стоят сейчас у ворот Варшавы. Они несут освобождение Польше. Они предлагают полякам свободу, суверенитет и независимость. Они хотят существования Польши, дружественной в отношении России. Это кажется мне весьма разумным. Вполне понятно, что русские хотят иметь дружественную Польшу, принимая во внимание ущерб, причиненный России Германией, прошедшей через Польшу для того, чтобы напасть на нее.

Объединенные Нации готовы приветствовать объединение или слияние всех польских вооруженных сил — тех, что действуют совместно с западными державами, и тех, что находятся в СССР.