Очаг

Поняв, что со стариком ему не договориться, татарин постоял некоторое время, испепеляя его своим злобным взглядом, и удручённо ворча, пошёл обратно. Поговорив немного с напарником, он оставил его стоять на посту, а сам отправился во внутрь, туда, где сидит командование. Через некоторое время оттуда с оружием в руках выскочило несколько воинов, они были похожи на рой испуганных пчёл, над которыми нависла опасность. Кымыш-дузчы увидел, как следом за ними из помещения вышел тот самый командир, задававший вопросы в тот день, когда расспрашивал его о Джунаид хане. Похоже, они собрались все вместе изгнать несговорчивого старика. Старик озабоченно посмотрел в лицо приближающегося командира, невольно подумав: «От этих что угодно можно ожидать!» Однако не увидел ожидаемого осуждения, никаких признаков гнева. Командир и внешне был похож на человека умного и образованного, интеллигентного.

Когда они приближались, опираясь руками о землю, Кымыш-дузчы поднялся с места. Командир остановился перед стариком, и татарин, понимая, что командиру потребуется переводчик, шустро подбежал к ним.

Старик рассказал, что в его отсутствие задержали его племянника и вместе со всей семьёй привезли сюда, а он не смог усидеть дома и прибыл сюда, чтобы справиться об их судьбе. Добавил: что, теперь советская власть видит врагов и в женщинах, и детях, если стала захватывать и их, его это очень удивляет, что село пустеет на глазах. Разве это пристало такому уважаемому государству? С свойственной ему прямотой Кымыш-дузчы высказал всё, что у него было на уме, абсолютно не задумываясь о том, чем всё это может кончиться.

Командир молча выслушал старика, не перебивая, не задавая вопросов. Поняв, что речь идёт об Ахмете и его семье, слегка кивнул головой, словно о чём-то вспомнив:

– Знаешь что, старик, если ты пришёл за женщиной и детьми, я с тобой соглашусь. Мы как раз получили сообщение из города, что ОГПУ разрешает нам вернуть их. К ним обратились с просьбой из вашего сельсовета руководители. Мы собирались отпустить их завтра, но если хочешь, можешь забирать их прямо сейчас.

Для старика, шедшего сюда с мыслью, что его ожидает трудный разговор, это сообщение стало неожиданным и приятным. И хотя он собственными ушами слышал о милостивом разрешении ОГПУ, не очень-то этому поверил. Разве это ведомство способно на такие поступки, ему бы только хватать, стрелять, сажать. Но тут Кымыш-дузчы вспомнил рассказ жены о том, как она ходила к Ягды просить у него помощи.

«Неужели этот подлец стал человеком, позаботился об этих несчастных детях? – спросил себя старик и поверил, что так оно и было. – Что ни говори, всё же он свой. Раз на раз не приходится, конечно, но всё же хотя бы иногда и от него польза бывает», – старик в душе был благодарен Ягды. Насчёт детей Ахмета заботилась Ханума через свои каналы, об этом не знал никто. Старик благодарил командира искренне: «Спасибо тебе, сынок! Храни тебя и твоих детей Бог!» А потом попросил:

– Раз уж я здесь, может, позволишь мне и с племянником повидаться?

Неразговорчивый командир, сняв с головы фуражку, носовым платком вытер со лба пот, и хотел было уходить, будто не услышав последней просьбы старика. Солдаты расступились, пропуская его вперёд. На ходу отдавая короткие приказы, командир, не оборачиваясь, ушёл вглубь заставы.

Через некоторое время два пограничника вывели Ахмета из заключения и подвели к старику. Старик издалека узнал вытянутую обритую голову своего племянника. Его могучее тело как бы нависало на идущего перед ним солдата. Увидев родственника, Ахмет обрадовался, лицо его просветлело. Почтительно поздоровался с ним.

– Когда прозвучало «Ахмет Одеклыч, на выход!», – я подумал, что меня снова поведут на допрос, а тут вы, о, Боже!..

Старик с жалостливым выражением лица внимательно смотрел на племянника, лицо его осунулось, да и сам он будто немного ужался. На его торчащей голове были следы запекшейся крови, видно, его пытали. Старик разозлился: «Спрашивается, что он такого сделал, чтобы его так пытать?! Он что, к твоей сестре в постель залез?» – про себя выругал он палачей. Пытки, которым подвергся племянник, напугали и самого Кымыша-дузчы.

Из всех племянников Кымыша Ахмет был самым смелым и решительным. Кымыш-дузчы знал, что его безбашенного племянника побаиваются не только сельские руководители, но и вооружённые пограничники, и работники ОГПУ. Как ни старались они, до сих пор им не удавалось перейти дорогу Ахмету, схватить его. Понятно, что счёт всему этому ведёт ОГПУ. Сейчас не то время, чтобы гарцевать на коне и размахивать саблей. Но есть такие, как Ахмет, его, правда, беспокойная судьба усадила на коня, но он верил, что провидение хранит его, и он никогда не попадётся. Но если всё же случалось такое, он никогда не жалел об этом. Потому что понимал: с волками жить, по-волчьи выть.

Тем не менее, в разговоре с племянником Кымыш-дузчы упрекнул его:

– Подлец, ты опять во что-то ввязался?!

Вместе ответа Ахмет грустно улыбнулся, словно жалея о прошлом, и только спустя какое-то время произнёс: