Очарованная легендой

Горы вырастали с обеих сторон. Из инструктажа я знала, что город Куича построен на высоте девять тысяч футов в самом сердце потухшего вулкана, но не видела ни малейших его признаков.

— Не бойтесь. — Его рука легко накрыла мою. — В мгновение ока вы окажетесь в Шангри-Ла. В Стране на вершине бобового стебля.

Как по волшебству, только он замолк, горы слегка расступились и впереди открылась невероятно зеленая долина.

— Отныне, сеньорита Мадруга, проявляйте осторожность. Вы на высокогорье. Делайте все очень медленно и не напрягайтесь.

— Да, мне говорили, — машинально ответила я, но, поглощенная восхитительным пейзажем, не обратила на совет внимания.

Я увидела изумительную гроздь белых и розовых кукольных домиков, серебряных шпилей, расположенные друг над другом террасы самых изысканных оттенков оранжево-розового, широкие современные дороги и прямо по курсу две скрещенные полоски пластыря, очевидно посадочные полосы. Подошвами я чувствовала плавное пологое снижение и в своем возбуждении едва ли замечала, что дон Рамон все еще держит мою руку. Сейчас я отчетливо видела на дорогах автомобили вперемежку с бычьими упряжками. Затем послышался шорох шин и мягкий легкий толчок.

Дон Рамон поднес мою руку к губам и поцеловал.

— Добро пожаловать в Чарагвай, сеньорита Мадруга.

Только когда самолет остановился и открылась пассажирская дверь, он неохотно выпустил ее из своей ладони. Второй стюард почтительно проводил нас первыми к выходу.

На миг я задержалась на трапе, охваченная странным колдовским ощущением. Ничего подобного я не испытывала раньше. Словно я оказалась на другой планете. Реальность и фантазия перемешались. Все казалось особенным, важным, словно я на самом деле начинала новую жизнь. Я с наслаждением вдохнула самый сладкий на свете воздух. Между взлетными полосами росла густая трава, в которой мелькало множество полевых цветов. Они пахли одуряюще сладко. За взлетным полем виднелись фермы, апельсиновые рощи, ананасовые плантации, гасиенды, а еще дальше за ними — терракотовый город. Нас отсекали от всего остального мира гигантские горы, их белые шапки ослепительно сверкали на экваториальном солнце.

— Мои слова более чем справедливы, сеньорита?

— И не говорите, — ошеломленно прошептала я.

Окружающая красота вызвала у меня буквально столбняк. Я понимала, что задерживаю остальных пассажиров. Я виновато заторопилась по ступенькам в сопровождении дона Рамона. Я отчетливо помню, что ступила на чарагвайскую почву. Но не успела я сделать и шагу, как оказалась в руках дона Рамона. Поскольку без всякого предупреждения и впервые в жизни упала в обморок.

Глава 2

Я пришла в себя почти сразу. Я сидела на нижней ступеньке трапа. Меня поддерживал дон Рамон. Второй стюард, видимо в восторге от возможности продемонстрировать свою ловкость и незаменимость, только что дал мне вдохнуть кислород из маленького цилиндра. Я не могла оставаться без движения слишком долго, потому что к маленькому зданию аэровокзала змеилась очередь пассажиров. Когда я попыталась встать, дон Рамон удержал меня за плечо, с серьезным видом поднял мое запястье и пощупал пульс.

— Ага, вам лучше, сеньорита? — Он осторожно отпустил запястье. — На вас просто действует высота. Мы называем это soroche. Вас должны были предупредить. Мы, чарагвайцы, акклиматизировались. Но иностранцы здесь, как у вас говорят, вырубаются. У вас, сеньорита, легкие не горца.

— Меня предупреждали — но я всегда приспосабливаюсь. Не думала, что это на меня повлияет.

— Никто не думает. Я видел, как дюжие молодые инженеры падали, как вы, но гораздо менее грациозно.

С великой осторожностью я поднялась. Дон Рамон предложил мне руку.

— Позвольте сопровождать вас к терминалу. Даже если вас не ждет молодой человек, — улыбнулся он, — посольство пришлет машину.

— В министерстве сказали, что меня подберет «лендровер».

— Как по-британски, — вздохнул он и перекинул мою руку себе через плечо. — В Чарагвае леди всегда сопровождают, даже на заднее сиденье «лендровера». Обопритесь на меня, сеньорита. Это честь для меня.

С признательностью и благодарностью я приняла его поддержку. Высота превратила мои ноги в бескостное желе. В то же время я испытывала странное чувство, словно плыву в воздухе после бокала очень крепкого шампанского.

— Если все будете делать медленно, ваше тело скоро привыкнет к разреженному воздуху. — Он погладил мою руку на своем плече. — Вам следует принимать наше очарование малыми дозами. Особенно после вашей флегматичной Британии.

Мы медленно шли по бетону.

На площадке обозрения группа людей махала высадившимся пассажирам. На ограде готовые к бизнесу индейцы развесили свои многоцветные пончо и шали. Через балюстраду перегнулись шесть-семь мальчишек-индейцев с какими-то предметами, похожими на ярко раскрашенные ящики для апельсинов.

Когда мы подошли к барьеру, они закопошились, оживленно размахивая руками, прыгая и вскрикивая резкими пронзительными голосами. Объектом их волнения явно был дон Рамон.

Смеясь в ответ, он покачал головой и строго опустил уголки рта.