Очарованная легендой

— Ах, — со смехом воскликнул он, — наконец-то пунктуальные британцы немного опоздали! Сеньорита, — он повернулся к Джеймсу Фицджеральду, — сказала мне, что это привилегия английской женщины. И они, — восхищенно добавил дон Рамон, — существа большого духа. Я знал, когда сказал вам о hora inglesa в прошлое воскресенье, сеньорита, что у вас уже возникло озорное желание нарушить это правило.

Я не успела дать дону Рамону ответ, который он заслуживал. Мистер Фицджеральд увлек меня к дамам. Я не смела смотреть на выражение его лица.

Глава 9

Миссис Малленпорт и Хестер вернулись в воскресенье в полдень. Обе были в превосходном настроении, миссис Малленпорт — от встречи с любимым послом, Хестер — от длинной очереди желающих танцевать с нею. Джеймс Фицджеральд, сознательный или преданный до гроба, не знаю, что именно, встретил их в аэропорту. Несмотря на недвусмысленное приглашение миссис Малленпорт, он не остался на чай в резиденции. Первый секретарь поехал, как явно подозревала Хестер, урвать час или два с Евой.

— Такие хорошие новости о Еве, — сказала миссис Малленпорт, наливая чай у сервировочного столика на террасе. — Врачи очень ею довольны. Перелом быстро заживает. Она каждый день выходит на балкон — по словам Джеймса, у нее настоящий загар.

Миссис Малленпорт не сообщила, упомянул ли мистер Фицджеральд наше неудачное мероприятие вчера вечером — как оказалось, скучное. Кроме нескольких величественных прогулок с чиновниками Министерства культуры, я танцевала один танец с Джеймсом Фицджеральдом, один — с доном Районом. Разница как между ледяной высотой Куичи и ее теплым экваториальным солнцем. Джеймс Фицджеральд быстро остановил это солнце. Он отвез меня в резиденцию сразу после танца с доном Районом.

Но если миссис Малленпорт и умолчала, что говорил вчера мистер Фицджеральд, она следующие два дня по-матерински тактично заводила разговор о том, какая превосходная портниха Бианка, жена Чико, и как обидно не дать ей сшить для меня несколько платьев, пока я здесь. Деньги помогли бы Бианке. Миссис Малленпорт видела симпатичный материал. Если я захочу, она купит его для меня, когда в следующий раз отправится за покупками. Поскольку я, милая девушка, всегда на работе.

Однако в среду я не работала. Это был вечер экспедиции Мораг и Хестер по сбору средств в гасиенде «Дель Ортега», где нас ждал ужин барбекю с danzas campestres[12]. Хестер, которая распространяла билеты, сказала за завтраком, что все билеты проданы.

— Дон Рамон купил? — небрежно спросила я.

Она покачала головой:

— Пытался, но я сказала, что ни одного не осталось.

— Почему?

Хестер пожала плечами, нахмурилась, отбросила назад мерцающие волосы и сказала, словно извиняясь передо мной:

— Это было вчера. Я тогда не знала, как… — С облегчением она воскликнула: — Вот и «лендровер»! Лучше садитесь быстрее. Джеймс никого не отпустит рано, если они рано не приехали.

Он и не отпустил. Мистер Фицджеральд разрешил сотрудникам уйти в четыре тридцать вместо пяти тридцати, если они пришли на работу в семь тридцать вместо восьми. Как сказал мне первый секретарь, правила тщательно соблюдались, несмотря на то, что в посольстве царили мир и покой, как в хорошей семье. По крайней мере, будут царить, когда вернется Ева.

Я хотела спросить Хестер, поедет ли с нами первый секретарь, но не стала тратить время на выяснение того, что неинтересно. Я вышла раньше, чем Чико открыл двери, с помощью Эшфорда забралась в «лендровер». Сейф был открыт и первое письмо напечатано до боя колоколов, который поплыл в восемь утра по приятному чистому воздуху Куичи.

Никто не пошел на завтрак, кроме мистера Грина. Он просунул голову в дверь в час.

— Если кто спросит, я ушел перекусить, — объявил он с сияющим видом. — Меня не ждет прекрасная еда, которую подадут сегодня вечером, потому что я дежурю.

Это означало, что мистер Фицджеральд может поехать. Но захочет ли? Поддержит усилия Хестер ради мальчиков-чистильщиков? — спрашивала я себя, одновременно подшивая, печатая и документируя. Или уютно проведет вечер с Евой в ее комнате с видом на парк? Я решила, что Хестер выиграет по очкам долга службы. Когда все собрались, я получила меланхолическое удовольствие, убедившись в своей правоте.

Какая ирония, думала я, когда держатели билетов толпились перед посольством у статуи Конкистадора и его невесты, что сам дон Рамон исключен. Флот такси поручили заботам Мораг, и с энергией, несоразмерной с ее крошечным ростом, она сразу взялась рассаживать всех по машинам.

Хестер стояла на тротуаре. На ней было короткое розовое платье, выгодно открывавшее прекрасные длинные ноги. На голове — широкополая соломенная шляпа с соответствующей лентой.

— Где он? — спросила Хестер, когда я появилась в дверях посольства.

— Мистер Фицджеральд? Только что зашел в дежурку поговорить с мистером Грином.

— В экспедициях, — раздраженно сказала Хестер, — мы все зовем друг друга по имени. Даже вы можете называть его Джеймсом.

— Кого она может так называть? — протянул удивленный голос позади нас.