Очарованные

И отношения Вики с Астерием также должны быть стандартными, четко определенными все теми же модными журналами и телепередачами.

Они сидели втроем на высокой открытой террасе с видом на соседний участок, как две капли воды похожий на их собственный, с таким же водоемом, камнями, цветником, дорожками, и обедали, ведя оживленный разговор ни о чем. Поддерживая беседу, Александр Васильевич думал, что Астерию должно быть совсем неплохо с Викой. Полноценный семейный обед с закусками, хорошим супом, бараньими котлетами и картофельным пюре на второе, а на десерт с соками и фруктами Астерий уплетал за милую душу. Когда он жил у них дома, его нельзя было заставить так есть. Рядом с Викой он смотрелся благодушным и уже остепененным мужчиной. Куда девалась мальчишеская скованность, с какой он встретил сегодня отца. А что Вика старше Астерия, так это даже к лучшему – ей удалось в кратчайшие сроки создать дом, уют и комфорт. И все у них было, что называется, «по уму» и не хуже, чем у людей, проживающих в Перепелкине.

Ну что ж, мысленно усмехался Александр Васильевич, все к лучшему в этом лучшем из миров. Честь и хвала за это Вике. И молодец Астерий, что оценил и принял такой modus vivendi, образ жизни.

Вика заботливо подкладывала еду в тарелку Астерию, а он счастливо ее уписывал. И под конец обеда Александр Васильевич был сердечно рад, что у Астерия с Викой так благополучно все складывается. И ничего лучшего Астерию желать не надо. А слушая их милое воркование, Александр Васильевич неожиданно открыл еще одну важную деталь – Астерий с Викой искренне привязаны друг к другу и даже, насколько это позволяют душевные силы современных людей, любят друг друга.

Однако Александр Васильевич начинал скучать. Легко представить их, думал он, лет через семь—десять. Все те же обеды, клумбы, газоны и путешествия в отпуске, после которых на полочках в их уютной спальне будут расти ряды ненужных сувениров, стопки фотографий. С искусственным оживлением они станут демонстрировать отснятые гигабайты с их натянуто улыбающимися лицами на фоне одинаковых городов, костелов, морей и скал. Все будет, как у всех. Как и у них с Лизой. И никуда от этого не деться.

Какая же этому альтернатива? А никакой! Всякое отклонение от нормы, от размеренного мещанского modus vivendi наказывается преждевременными болезнями, одинокой старостью, пороками или банальным умопомешательством.

В сущности, Александр Васильевич был уставшим, разочарованным человеком.

Сразу после обеда он стал прощаться.

– Пап, может быть, сыграем в бильярд? – Сын рискнул хвастнуть перед отцом настоящим бильярдом – первой своей серьезной покупкой.

И это тоже дело Викиных рук, подумал Александр Васильевич, ведь бильярд – вещь необходимая все для того же мещанского модуса. Сытно отобедали – теперь можно и поиграть.

– Давай одну партийку, – согласился Александр Васильевич. – А то ехать уже пора.

Они поднялись на третий этаж. Здесь была устроена бильярдная. Посреди просторной комнаты с окнами на три стороны стоял бильярдный стол под зеленым сукном.

Александр Васильевич разбил пирамиду – игра началась. Вскоре к ним пришла Вика с тремя бокалами и бутылкой марочного вина. Тихо присев на диванчик, она наблюдала за игрой.

Когда Астерий старательно и долго целился, Викино лицо тоже напряженно застывало, а когда Астерий болезненно мазал, оно выражало крайнюю досаду, почти скорбь. Вика всеми фибрами души болела за Астерия, а Астерий всеми силами хотел выиграть.

Играли молча. В тишине шары, звонко стукаясь друг о друга, гулко катались по зеленому полю и бились о борт. Астерий порывисто ходил вокруг стола и бледнел. Вика неподвижно сидела, затаив дыхание.

Поддаться им, что ли? – скучно подумал Александр Васильевич, глядя в окна, за которыми на все три стороны открывался одинаковый пейзаж: газоны, клумбы, камни, беседки... Все было неподвижно, безлюдно, только, если присмотреться, можно различить там и сям среди кустов неприметные, словно тени, фигурки слуг. Вдали у реки строился новый большой коттедж, там одиноко стучал топор и медленно, как во сне, двигались пропыленные рабочие-узбеки.

«Поддамся им и поеду скорее», – решил Александр Васильевич и неожиданно зло и быстро выиграл.

– Пап?! – взмолился Астерий. – Ты больше не будешь играть?

На него было жалко смотреть.

– Нет, – усмехнулся Александр Васильевич и положил кий на стол. – Все сроки вышли, не могу. Не за то отец сына ругал, что играл, а за то, что отыгрывался. В следующий раз. А ты пока тренируйся...

И вдруг в доме раздались шаги, легкие, стремительные. Шаги приближались. Кто-то быстро шел в бильярдную. Приближение было так неожиданно, так странно, почти страшно. Александр Васильевич глянул на Астерия. Астерий замер, прислушиваясь. Вика с бокалом вина тоже застыла.

– Кто это? – поддавшись общему смятению, пробормотал Александр Васильевич.

Ему не ответили.