Очаровательный убийца

Я принялась шарить по дверце — напрасно: ни открыть, ни зацепиться. И никаких щелей, даже свет не проникал. Вот уж когда я почувствовала, что значит сердце в пятках. Я кричала, била по стенкам, снова кричала, но дверцы не поддавались, а звуки, казалось, наружу вообще не доходили. Я била ногами, пинала, но силы уже кончались, и я сникла, свернулась там под одеждой, мысли все куда-то пропали, и я сдалась, — последовала серия тяжких вздохов. Шейн не перебивал. — А больше я ничего не помню.

Майкл глотнул коньяку, запил водой и облизал губы.

— Да-а, приключеньице не из приятных, и вы, оказывается, замечательно умеете рассказывать. Я потрясен. Но теперь надо бы выяснить правду.

Мисс Лалли от неожиданности замерла.

— Но я все рассказала. Так, как было.

— Нет, вы рассказали так, как вам хотелось, чтобы я это себе представлял, — оборвал ее Шейн.

— П-пожалуйста, М-майкл, — Беатрис начала заикаться, — я устала как собака. Спорить и доказывать сил уже нет, — она вдруг неожиданно пересела поближе и, прижимаясь всем телом, обвила шею детектива руками и попробовала притянуть к себе его голову.

Шейн выпрямился и не поддавался. Губы обольстительницы призывно раскрылись, взгляд затуманился.

— Поцелуй коварной женщины-убийцы, возможно, и имеет свою неотразимую прелесть, — спокойно проговорил он, — но я, моя милая, пока от него откажусь.

Мисс Лалли с силой сомкнула веки, из-под ресниц выбежало по крупной прозрачной слезе.

— Какое ужасное слово, Майкл. Убийство. Это и в самом деле убийство — то, что я натворила?

— А как иначе назвать поступок молодой женщины, которая отправляется по собственной воле в гостиничный номер к мужчине, заведомо решив его убить и приготовив для этого пистолет в сумочке?

— Но я же рассказала…

— Ложь. Сплошная ложь, за исключением нескольких зерен правды, — Майкл грубо оттолкнул ее от себя, встал и, отойдя к письменному столу, снова налил себе из бутылки. Возвращаясь к кушетке, он подцепил ногой стул, поставил его с противоположной стороны журнального столика и сел.

— Отправляясь в «Рикардо», вы имели вполне определенное намерение убить Ральфа Мортона. Придуманный специально для этого телефонный звонок, которого на самом деле не было, позволил вам беспрепятственно покинуть квартиру мисс Гамильтон.

— Но звонок был. И Люси это знает, — в глазах у Беатрис Лалли появился страх.

— Люси не слышала, как телефон звонил. Вы отлично выбрали момент. Дождались, когда она пошла в душ, и позвонили Мортону сами, предупредив о визите. Но Люси, выйдя из душа, застала вас у телефона, и тут вы сочинили сказку о том, что я куда-то вас вызываю.

— О Боже, Майкл! Все произошло совсем наоборот. Если бы Люси могла сейчас…

— Оставим Люси в покое. Она свое скажет. А пока мои слова может подтвердить портье из «Рикардо-отеля», — Шейн решился на эту уловку, и она сработала.

— Противный старикан, да как он… — мисс Лалли наконец выдала себя с головой.

— Он слышал каждое слово. Из триста девятого в город не было ни одного звонка, но Мортону звонили примерно в четверть первого.

— Ладно. Предположим, я поехала к Ральфу, — вынужденно призналась она, — но все остальное в точности соответствует моему рассказу. Он был в доску пьян и неправильно понял причину моего ночного визита.

Майкл Шейн закинул ногу на ногу и устало вздохнул.

— Я, между прочим, допускаю, что ваш рассказ несет в себе известную долго правды, но не надо меня убеждать, что Мортон к вам полез и завязалась борьба. Вы пригрели его, приласкали, как меня только что, и затем сделали то, зачем пришли. А испортил ваши планы Карл Гарвин. Он постучался и спугнул вас. Могу вообразить, какую трогательную предсмертную записку вы задумали нацарапать, ведь вы заранее подумали об этом, как и о том, чтобы подбросить Моргану в мусорную корзину журнальные страницы с вырезанными словами и буквами. Вы, конечно, знали, что полиция непременно заинтересуется ими, когда найдет. И тогда письма с угрозами припишут покончившему с собой мужу-алкоголику.

— Майкл! Довольно! — мисс Лалли в отчаянии теребила юбку. — Я не понимаю…

— О нет, дорогая моя Беатрис, вы прекрасно все понимаете, — Шейн не скрывал охватившего его возмущения. — После первого убийства вы возомнили себя чуть ли не профессионалом. Импровизация с ножницами сошла вам с рук, и вы дерзнули решиться на следующий шаг.

— Майкл! Майкл! — голос ее не слушался. — Ты не можешь всерьез обвинять меня… — от волнения и слез мисс Лалли не могла говорить.