Очень Дикий Запад

Из слов своего крестного он уяснил, что лучшее время для передвижения по Стиксу — день. Когда светло и обзор довольно велик. В темноте шансов остаться в живых становится гораздо меньше. Именно поэтому бывалые рейдеры выбирают для своих походов светлое время суток, ибо ночью люди уступают монстрам во всем, и нивелировать разницу оружием удается далеко не всегда.

Шли долго, пробираясь сквозь низкий кустарник там, где более слабая растительность вытесняла вековые сосны. Прогулка между золотистых стволов не напрягала так, как «ползанье» через кусты, а пустить в ход тесак Кряжа для прорубки удобного коридора никто не спешил. Понятно, что чем меньше шума, тем лучше. Понимание происходящего не мешало ДиЗи с теплом вспоминать свой бьюик. Здорово было бы сейчас мчать по дороге вместо того, чтобы ползать на брюхе, собирая за шиворот опавшие иголки, устилавшие плотным ковром землю. Да, автомобиль —это тоже источник шума, и позволить себе передвижение на нем можно только при нескольких объединенных в единое целое факторов.Первое — отряд должен представлять собой реальную силу, способную дать отпор любому и каждому. Второе — вся техника должна иметь броню, и чем больше, тем лучше.

Вернувшись на свое место во главе отряда, Тоска остановился, вскинув согнутую в локте руку с открытой ладонью. Отряд, не сговариваясь, последовал его примеру, при этом Саньки чуть развернулись, беря взглядом под контроль все, что находилось слева и справа от командира. Кряж опустился на одно колено. Приклад его винтовки словно приклеился к плечу. Ствол смотрел в землю так, что случись нечаянный выстрел, и пуля не причинит никому вреда, нырнув в податливую мягкую почву в четырех шагах от снайпера. Тичер развернулся в ту сторону, откуда они шли, проверяя на всякий случай наличие «хвоста». ДиЗи, не желавший отставать от новых приятелей, так же опустился на колено, только куда ему смотреть, он не знал и попросту уставился в спину Тоски.

— Привал.

Ожили. Зашуршали рюкзаками, скидывая их со спин и тут же запуская в холщовое нутро руки. Замелькали извлекаемые банки консервов, с сухим щелчком вгрызались в них ножи, открывая то, что прячется за тонким металлом. ДиЗи, не имеющий в своем распоряжении рюкзака и, тем более, каких-либо запасов, скромно отполз в сторону и, привалившись спиной к стволу сосны, прикрыл глаза. Слегка шершавый ствол приятно массировал плечи, покусывая спину неровностями. ДиЗи почувствовал, как его рубашка прилипла к позвоночнику — видимо, вляпался в смолу.

— Эй, ковбой! — позвал Тычок. — Ты жрать не собираешься?

Что-то довольно тяжелое опустилось на ноги ДиЗи, заставив вздрогнуть от неожиданности. Открыв глаза, он обнаружил банку консервов.

— Спасибо.

— Жуй-жуй, до места еще несколько часов топать. Никто не будет тянуть ослабевшего гражданина соединенных штатов на своих плечах. Ножками, ножками своими самому придется.

ДиЗи неспешно вскрыл банку ножом и принялся изучать содержимое. Под кружком застывшего жира он обнаружил вполне съедобное тушеное мясо. С ножа он не ел с тех пор, как в последний раз ходил в поход с пропавшим без вести отцом. Воспоминания больно обожгли что-то внутри груди. Как давно это было…

Что бы поесть, пришлось скинуть левую руку с импровизированной косыночной люльки сделанной из необъятной банданы Кряжа. Тот хоть и с матюками, но все же поделился имуществом с новым бойцом группы. Ключица, как объяснил Тычок, самая слабая кость в организме человека, если не брать в расчет стремечко ушное, и ничего страшного в ее переломе нет. Повисит рука в люльке пару дней, и все пройдет. А забыть живчик употреблять для более быстрого выздоровления— никак не получится. Тут сам Стикс напомнит.

Покончив с трапезой и утолив жажду, группа засобиралась. Никакого сумбура не наблюдалось, все действия проходили в гробовом молчании, без излишней спешки и суеты.

ДиЗи понял, что один из Саньков отсутствовал, только в тот момент, когда увидел, как тот возвращается к команде, прямиком направившись к Тоске. О чем-то пошептавшись с командиром, он подошел к своему «близнецу» и принял из его рук флягу.

— Парни,— позвал всех Тоска. —Саньки тут новость притаранили, дескать впереди шоссейка. Тычок, как думаешь?

— Думаю, что пора выбираться из дебрей. Напартизанились. Пройдем вдоль нее и через пяток кэмэ свернем на юг,— Тычок извлек из нагрудного кармашка лист бумаги, на котором от руки была нарисована карта. Тыкнув в нее веточкой, пояснил: — Мы тут, примерно. Если верить нашему дорогому заказчику, что б он издох, собака, то эта шоссейка пролегает по стабильному пустому кластеру. Там, — он ткнул все той же веткой влево от себя, — быстрый кластер. Можем на разъезд нарваться.

— Не страшно.

— Это вам, Санькам, не страшно. Вам что монстры, что муры — один фиг, кому головы откручивать. Вам и внешники не опасность.

— Тебя никто не учил бояться, ты с этим родился, — отозвался один из Саньков.

Тычок, не обидевшись, усмехнулся.

— Вам легко говорить. Не боятся только дураки. Мне мама говорила:— «Много не пей, с дураками не водись». Почему я не следую ее совету?