Очень недолгая сенсация

— Между нами, инспектор, мне всегда казалось, что действительно хорошее виски лучше всякого лекарства.

— Д, сэр, именно так. О чем я говорил? Доктор Хатч велел мне искать невысокого малоподвижного типа, который ведет полный образ жизни. И вот я вижу этого человека. Но левша ли он? Кто знает? А потом прямо перед моим носом хладнокровно вытаскивает спичечный коробок и… Ну, может, я и потерял голову. А кто бы не потерял?

— Действительно, кто?

— Не забудьте, я не говорил, что был уверен, но, так сказать, не мог рисковать. Поэтому я сейчас слушаю вас неофициально, потому что вижу, что вы понимаете, как все произошло.

— Это очень лестно. — Дерек осторожно огляделся и сказал, понизив голос: — Между нами, инспектор, вы верите всему, что говорит доктор Хатч?

— Я понимаю, сэр, к чему вы клоните… Ну, давайте скажем так. Предположим, я верю не всему, что говорит один джентльмен. Предположим, я иногда думаю: «Ха! А кто это сказал вам, хотел бы я знать, доктор Господь Всемогущий Хатч?» Но я не должен был говорить этого. Даже вам, сэр. Ваше самое доброе здоровье, мистер Фентон.

— Знаете, — сказал Дерек, рассеянно наклоняя бутылку, — мне иногда кажется, что, если доктор Хатч говорит, что убийство совершил невысокий полный левша, то самым разумным будет искать высокого стройного правшу, который совершил самоубийство.

— Ха-ха-ха! Неплохо, сэр, очень неплохо. Остроумно. За ваше здоровье, сэр. Я понимаю, о чем вы, и вижу, что вы осознаете мое положение. А вы понимаете, что я имею в виду, когда так говорю. Остроумно. Ну что же, возможно, мне придется, сэр, ведь работа наша тяжелая, взять вас под стражу, так что не говорите больше, чем следует.

— Именно. Я как раз собираюсь, инспектор, рассказать вам, что случилось в Обурн-Лодже и чего наш друг-медик, как выясняется, не заметил.

— Отлично, сэр, мне нравится, как вы к этому подходите.

— Это история, которую мисс Дженни Уинделл… очаровательная девушка, а, инспектор?

— Очень аккуратненькая. Ее здоровье, сэр. Ну, вот столько, не больше, благодарю вас, сэр.

— Как вам известно, мисс Уинделл родилась и выросла в Обурн-Лодже, а все эти счастливые детские воспоминания так много значат для нас и оказывают такое воздействие на нашу жизнь…

— Это верно, сэр. Я вспоминаю, как у меня был кролик в тысяча девятьсот первом…

— Ее счастливые воспоминания связаны с эти домом, Обурн-Лоджем, который теперь сдан со всей мебелью этим чужим для нее людям, Парракотам.

— Это верно, сэр. Красивая женщина эта миссис Парракот. А какая фигуристая!

— У мисс Уинделл был — в конце концов это ее дом — ключ от входной двери Обурн-Лоджа, и в прошлый вторник утром она вдруг ощутила желание еще раз оказаться хоть ненадолго в доме своего детства. Ведь мы можем понять это, Меригольд, верно? Не станем винить ее, Меригольд?

— Не станем. Очень понятно. Как вспомню своего кролика…

— Кроме того, что в этом дурного? Она знала, что Парракоты уехали, что дом стоит пустой. Возможно — она на самом деле мне этого еще не сказала, — но возможно, ей захотелось еще раз взглянуть на старые семейные фотографии в серебряных рамках, стоящие на рояле. Фотографии, которые так мало значат для этих чужаков Парракотов и так много для нее. Я думаю, это естественное, можно сказать, похвальное желание. Неплохая мысль, а, Меригольд?

— Весьма похвальная. Весьма неплохая. И подтверждается фактами дела. Я особо отметил эти фотографии. Массивные рамки из серебра. Прекрасное зрелище.

— И вот в гостиной Обурн-Лоджа она обнаруживает тело своей тети.

— Ах так, сэр? Нашла ее там. Доктор Хатч говорил… Совершенно верно, сэр. — Инспектор посмеивался, наблюдая, как наполняется его стакан, затем провозгласил тост: — За Господа Всемогущего Хатча!

— Очевидно, мисс Латур поскользнулась на натертом полу…

— Да, уж полы там натерты, я чуть было…

— …и ударилась головой о забавное медное украшение.

Инспектор одолел свой стакан.

— Это рассказ мисс Уинделл, сэр?

— Да.

— Но, сэр, должен вам сказать…

— Подождите минутку, дорогой мой Меригольд. Не осознавая, что делает, мисс Уинделл подняла эту медную безделушку, вытерла ее и поставила на место на рояль.

— Погодите, сэр, — сказал Меригольд, поднимая руку. Он закрыл глаза.

Дерек с беспокойством следил за ним, прикидывая, не собирается ли он заснуть, гоня от себя мысль, что придется начинать все сначала, когда (и если) он проснется.

— Такая медная штучка, — сказал инспектор медленно, не открывая глаз, — вроде изображения замка. Я прав, сэр? — Он открыл глаза и выжидающе посмотрел на собеседника.

— Правы ли вы? — воскликнул Дерек. — Да вы чудо, дорогой мой Меригольд! От вас ничто не ускользнет. Вы должны выпить еще.

— Нет-нет, сэр.

— Да-да, я настаиваю.

— Ну, если вы… благодарю вас. Ваше здоровье, сэр… и здоровье дамы. Да, я помню этот замок. Из меди. Безделушка.

— Замок Конуэй.

— Правда? А я не сообразил. Но должен вам сказать, мне это кажется удивительным, мистер Фентон.

— Что именно, инспектор?