Очень плохие игрушки. Том 1

— Мне очень жаль… — Харука обняла подругу и погладила по спине. — То, через что ты прошла, — никто не заслуживает таких испытаний. Но, если все настолько плохо, зачем вообще сюда вернулась?

— Кошмары, — коротко пояснила Элиза. — Я же наполовину сновидец. Каждый раз, ложась спать, я подвергаю опасности и себя, и фамильяров, и всех окружающих. Дедушка предложил мне попробовать справиться со своими страхами, посмотреть им в лицо, так сказать.

— Это может сработать, — кивнула японка. — Психологи говорят, что… А впрочем, не важно.

— Я нашел кое-что, госпожа Харука, — подал голос богомол.

Он поднял тяжелый комод, лежащий на полу, и достал из-под него какой-то заляпанный грязью осколок, размером с блюдце.

— Зеркало! — обрадовалась Элиза. — Если оно было здесь в момент катастрофы…

— Жаль, что у нас нет мага из клана Рейнхарт, — вздохнула Харука. — Вот Мелисса могла бы сейчас здорово нам помочь, вместо того, чтобы заниматься бессмысленной травлей.

— Я бы не согласилась на это, даже если бы она сама предложила, — отмахнулась девочка. — От зеркальщиков одни проблемы. Не удивлюсь, если за всем этим стояли именно они.

Вот-вот, я об этом тоже подумал перед самой дуэлью. К счастью, Элиза достаточно хорошо соображает, чтобы обойтись и без моих подсказок.

Как следует отмыв осколок (спасибо нашей улитке-горничной), девочки дружно уставились в него, словно в какой-нибудь экран. И не зря — по ту сторону стеклянной пластины особняк был объят огнем. А на том самом месте, где я нашел светлое пятно, корчился какой-то несчастный, беззвучно крича от боли.

Однако, стоило нам немного отойти в сторону, как видение исчезло и подружки снова проявились в зеркале.

— Наверное, отпечатки прошлого остались только в тех местах, где люди испытывали сильные эмоции, — предположила Харука. — Пойдем, поищем другие следы.

Тут в отражении, прямо за спинами девочек, промелькнуло что-то темное. Элиза взвизгнула, едва не уронив хрупкое зеркало.

Мы тут же обернулись, но так никого и не увидели.

— В особняке поселился какой-то дух, — покачала головой японка. — Скорее всего, демон страха. Здесь было много смертей, люди боятся сюда приходить, рассказывают друг другу страшные истории. Ничего удивительного.

Я бросил взгляд на своего напарника-самурая. Он кивнул.

— Элиза, отправляйте нас в Изнанку, мы надерем ему задницу, — передал я девочке результаты нашего немого «совещания».

Девочка чуть заметно кивнула.

— Ты можешь говорить со своей хозяйкой? — удивился богомол. — В нашем клане такое не допускается.

— У нас тоже, — усмехнулся я. — Но Элиза — особый случай. А что, завидно?

Призывательницы отправились к точке, где граница между реальностью и потусторонним миром была наиболее тонкой. Несколько бумажных фамильяров Харуки принялись чертить вокруг них какой-то замысловатый узор, раскладывая по кругу бумажные печати. Магический барьер?

— Это не позволит демону вырваться на свободу, если что-то пойдет не так, — пояснила девочка-оммёдзи.

Что-то пойдет не так? То есть, если демон поубивает нас, фамильяров, и завладеет телом кого-нибудь из вас, то он не сможет покинуть круг? Ничего себе, «мера предосторожности»! А получше ничего не смогли изобрести?

Наконец, Элиза с Харукой уселись на землю, взяли друг друга за руки и закрыли глаза. Мы с богомолом оказались между ними. Попасть в Изнанку физически мы не сможем — для этого нужен полноценный Разлом, то есть действующий портал. Через Брешь, где связь с потусторонним миром особенно сильна, с помощью магии девочки могут переправить только наши проекции. По большому счету — души. И, как обычно, это не защищает нас от смерти на той стороне. Честно говоря, я на такую удачу даже не рассчитывал.

Не потребовалось никаких заклинаний и ритуалов. Элиза с Харукой просто впали в странный транс, напоминающий неглубокий сон. Окружающий мир задрожал, погружаясь в блеклые тона сепии, а холл еще больше увеличился в размерах, превращаясь в темное и пугающее место. Более-менее нормальными оставались только силуэты призывательниц, но они были подернуты зыбкой пеленой, словно голограммы. Мой приятель, Амидамару, перестал напоминать бумажную игрушку и превратился в устрашающего вида чудовище со множеством желтых глаз и острыми шипами вместо рук.

Был в этом месте и еще один источник ярких красок — пульсирующий красными прожилками кокон в том самом углу, где мы видели силуэт погибшего во взрыве человека. Из его трещин валил дым, а изнутри доносились сдавленные крики.

Откуда-то сверху раздалось приглушенное хихиканье. Мы с Амидамару задрали головы, но так никого и не увидели.