Очень прекрасный принц (СИ)

И они попадали в уличную грязь, как подкошенные. Не замертво, к счастью: очнутся. С головной болью, истощением, провалами в памяти… Но это намного лучше, чем могло бы быть.

Я встряхнулась, принимая облик умеренно чумазого уличного парнишки.

— Бэн?

— Д-да? — бедняга, к такому его жизнь не готовила.

— Помоги мне раздеть их.

— Что?..

О Мора, ну зачем же делать такое испуганное лицо?! Я сама себя начинаю страшной и ужасной считать, правда!

— Нам нужно в приличные кварталы. В том виде, в котором мы сейчас, нас там арестуют. Сразу. Так что не стой столбом, помоги мне выбрать что-то, что сойдёт за одежду посыльных!

Бэн ошеломлённо покачал головой.

— Не так я представлял себе путешествие в Вел-Лерию, — пробормотал он.

— То ли ещё будет, — улыбнулась я. — То ли ещё будет…

И оказалась права в большей степени, чем могла себе представить.

*

— Это тот самый особняк, о котором ты говорила? — спросил Бэн. — С зелёной крышей? Мне кажется, там что-то происходит…

— Мне тоже, — сказала я сквозь зубы, наблюдая за странной толпой у ворот. — Подожди здесь!

Дурное предчувствие сжимало моё сердце, пока я кралась по знакомой неприметной тропинке вдоль разлапистой живой изгороди. Уже довольно скоро я смогла различить слова, и мне показалось, что небо упало на меня.

— ... мы никуда не уйдём, пока не встретимся с леди Элизавет! — дядя Джума говорил уверенно и сердито.

— Уйдёте, — отвечал ему холодный насмешливый голос. — Либо вас вышвырнут вон. Этот дом вам не принадлежит, как и всё, что в нём! А у сиятельной леди есть дела поважнее, чем ваши претензии…

— Плевать на дом! — крикнул Джума. — Лисси, наша дочь! Куда твоя упыриха дела её?!

— Хотите сесть в тюрьму за оскорбление леди? — уточнил его собеседник. — Или за клевету? Ваша единственная дочь умерла после рождения — очевидно потому, что вы отличные родители. Кто такая Лисси, я лично не имею понятия. Какая-то вопиющая ерунда!

— Леди Элизавет прекрасно знает, кто она такая!

— Ты всё же напрашиваешься, да? — прошипел собеседник Джумы. — Ещё одно слово — и в тюрьму ты сядешь надолго. За препятствование закону!

Мир закачался у меня перед глазами. Как же так?!

Первым моим порывом было выйти к этому скользкому мужику и устроить трёпку. По правде, не знаю даже, как я сдержалась. Подумала: не буду портить Элизавет сюрприз. Сначала припугну эту стерву контрактом, а потом уже заставлю её подручного извиниться.

Осторожно, очень тихо я сделала несколько шагов вперёд так, чтобы была возможность их видеть: и тётю Ленну с маленьким потрёпанным чемоданчиком, и папу Буджо, прижимающего к себе один-единственный футляр со скрипкой, и дядю Джуму, явно настроенного очень решительно, и соседей, собравшихся, будто на светское мероприятие… и чиновника в форме городского управления, которого сопровождало несколько стражей порядка.

От этого зрелища мне окончательно стало не по себе. Что, если дядю действительно арестуют? И ему придётся сидеть в тюрьме всё то время, что мы с Элизавет будем разбираться? Нет уж, пора заканчивать этот цирк! Я вышла вперёд так, чтобы дядя Джума заметил меня, поймала его взгляд и позволила радужным бликам засиять в глазах.

На миг на дядином лице отразилось искреннее облегчение, тотчас сменившееся нейтральным выражением.

— Ну? — выдал чиновник. — Долго это будет продолжаться?.. Моё терпение лопнуло! Арестуйте его!

— Нет-нет, господин, — заюлил дядя Джума, отступая. — Бездна попутала! Уже ухожу!

— То-то же, — пробормотал управленец, глядя моей семье вслед. — Ох уж мне эти островные голодранцы… Живут у какой-то певички на птичьих правах, а потом ещё и ложь придумывают, чтобы себя обелить. Возмутительно!

Соседи начали переглядываться.

— А я всегда знала, что они неблагонадёжные! — выдала вдруг почтенная матрона из дома напротив, с которой мне довелось несколько раз выпить чаю. — Подозрительная семейка!

— Точно! — поддержал сосед справа. — Та певичка называла скрипача папой — хотя всем очевидно, что за отношения их связывают!

Я сжала кулаки. Серьёзно?! Да как они…

— А эти двое краснорожих? Чего им на островах не сидится, спрашивается? Нет же, лезут и лезут, будто Вел-Лерия им резиновая!

— Ещё и селятся рядом с приличными людьми!

— Как хорошо, господин чиновник, что вы нас от них бережёте!..

Я почувствовала, как кружатся в воздухе вокруг меня ядовитые перья.

Было бы так просто убить их. Выпить до дна. Всех…

Меня резко схватили за локоть. Я обернулась, готовая отражать нападение, и встретилась взглядом с дядей.

— Идём отсюда, — сказал он тихо. — В мою мастерскую.

— Но мне нужно…

— Сначала — моя мастерская, Лисси. Потом — всё остальное. Не обсуждается.

Я прикусила губу.

Вообще-то дядя Джума был очень спокойным, добродушным человеком. Несмотря на патриархальную культуру, его взрастившую, в нём не было ни на йоту грубости по отношению к женщинам или самодурства. Иногда гиперопека, может быть.